Земляки

Воин, педагог, журналист, краевед – все это вместилось в биографию Александра Васильевича Маталова. Связистом прошел войну, участвовал в Сталинградской битве, брал вражеские города- крепости… Работал учителем, директором школы… Многое, из того, что сделал, видел, пережил, летописец доверил бумаге.

Задача была – выстоять!

По возрасту его должны были взять на войну в сорок втором. Он же не стал ждать, сам напросился на досрочный призыв.

Его, с учительским дипломом, проработавшего один-единственный год школьным директором, быстро научили стрелять из винтовки, бросать гранаты в цель, рыть траншеи. Он освоил радиосвязь, параллельно-проводную, кабельную, телефонную. В окопах под Харьковом встретил боец свои восемнадцать лет.

Отступали. Оставляли версту за верстой. Ему не верилось, никак не мог с этим согласиться. “Невероятно… Невероятно!” – повторял он про себя. Превращались в руины целые городские кварталы, горели села, тысячи людей, сорванных с обжитых мест, двинулись беженцами на восток… “Неужели возможна подобная дикость? Откуда такое варварство? Невероятно… Невероятно…”

Остановились в Сталинграде. Был приказ: отсюда ни шагу назад. В ход шли все ресурсы. Задача стояла такая: выстоять или умереть.

Умереть было проще, надо было выстоять.

Через Волгу тянули кабель связи. По всему тракторному заводу собирали железки, крепили к проводам, те погружались на дно, оберегаясь от возможных порывов осколками бомб и снарядов.

Жили среди развалин. Земля там тяжелейшая, не угрызешь. Киркой долбить приходилось. А ели… Всяко бывало. Когда подводила переправа с левого берега, (обстрел же шел жуткий), так и на сухарях приходилось по нескольку дней сидеть. Если сварить удавалось, то – кашу из концентратов.

Больше всего познали тяготы и лишения сталинградского ада дети. Маталов в часы передышки между боями отыскивал их по подвалам и землянкам, передавал в надежные руки. Учитель и здесь, в пекле, оставался учителем.

Вообще-то свободного времени у него было мало. Связиста постоянно загружали какой-нибудь работой, часто штабной. Причиной тому – его каллиграфический почерк. Это заметили еще в педучилище, преподаватель чистописания (был такой предмет) ставил Александру неслыханную оценку “сверхотлично”.

Но вот эта жестокая, богом и людьми проклятая реальность позади. На календаре – декабрь 1945-го. Солдат второй мировой едет домой. На плечах погоны старшины, да и на груди кое-что поблескивает. На левой стороне – медали: за Сталинград, Берлин, Прагу… И орден у бравого ратника. Название ему дано по времени и событию: Отечественной войны.

Если есть на свете рай, то это Баевка!

Он вернулся к прерванному труду. Учительствовал в школе. Там же, в самарском Клявлине, замещал директора детского дома. В сорок девятом году с молодой женой, Полиной Ивановной, переехали под Кузоватово, в Баевку. Опять школа, снова учительская должность, далее – директорская. Он привлекал окружающих фонтаном энергии и доброжелательностью. Начальники поняли, что педагог он от Бога, и не раз пытались сорвать его с боевого места: предлагали школы в Кивати, Лесном Матюнине, где надо было поправлять дела, сулили начальнические кресла в отделах образования Барыша, Карсуна. Сватали в райцентр, в руководители комсомольского райкома и районной газеты.

– Нет, нет, и еще раз нет, – отвечал на полном серьезе. И добавлял полушутя: – Есди есть на свете райский уголок, то это Баевка.

Он, преподаватель словесности, старался, чтобы дети как можно больше были на его, маталовских, глазах. И на речку ходил с ними – чтобы огольцы научились плавать, и все баевские окрестности вместе исходили.

Баевское окаменелое дерево. Эта сосна – главнейшая здешняя достопримечательность, единственный на территории нашей области палеоботанический памятник природы. В десяти километрах от села реликт, распиленный на четыре чурбака. По кусочкам разбирают, как сувениры. Местные следят. Но разве уследишь? Александр Васильевич много раз водил туда своих школьников и заезжих: саратовских, украинских… Полно наезжало гостей.

Вернувшись из походов по родному краю, воротившись из дальних странствий, школьники сдавали все “добытое” в музей. Сейчас там и осколки окаменевшей сосны, и натуральная печать Войска Донского, и дореволюционные кандалы, и боевые награды… На небольшой площади представлены флора и фауна окрестных мест. А рядом – кусочки минералов из далекой Антарктиды. Их подарил кандидат геологоминералогических наук Д.Д. Колобов, родственник Маталовых.

Они, Александр Васильевич и Полина Ивановна, стояли у истоков этой “кунсткамеры”. В ту пору в селе действовали десятки искателей. В 1979-м министерским повелением историко-краеведческому музею присвоили звание государственного. А в 2000-м по итогам смотра-конкурса баевский вошел в число 22 лучших школьных музеев области.

Все подсчатано, все записано

Маталовское собрание рукописей, фотографий, писем, официальных документов, всего того, что объединяется единственным словом – архив, богатейшее. Пережитое селом, колхозом-коопхозом, друзьями-товарищами и лично им, Александр Васильевич доверил бумаге. Я насчатал 40 записных книжек. Первую он начал заполнять в войну, в ее изначальный год.

Краелюб, поисковик составил историю Баевки и ближайших сел: Коромысловки, Уваровки… Есть в “запасниках” хроники СПК “Баевский”, кузоватовского сортоучастка. Подробно описаны крестьянский (чапанный) мятеж 1919 года, похождения баевского бандита Ухачева, терроризирующего всю округу в далеком двадцатом.

Полвека Александр Васильевич сотрудничал с районной газетой, его заметки публиковали столичные журналы. Он автор собственной родословной за два столетия. Семейные корни, оказываются, на Владимирщине. Отец служил в Преображенском полку, охранял Зимний дворец. Есть в роду Герой Советского Союза и кандидат наук, знатный хвалынский садовод и директор крупного сельхозпредприятия, больше всего мастеров по овчинному делу. Дети достигли немалых высот, пошли, по признанию Александра Васильевича, дальше родителей. Дочь преподает в военном училище, сын воспитывает курсантов в Академии противовоздушной обороны, другой – музыкант.

Все подсчитано, все записано. Такая вот она, маталовская статистика.

Евгений ШУРМЕЛЕВ