Прежде в Симбирске неотпетым покойникам был заказан путь на обычное кладбище. Если же люди решались нарушить запрет, то, по преданию, навлекали на себя несчастья: наступала засуха, пропадал урожай или начинались пожары… Тогда симбиряне выкапывали таких усопших и, привязав к деревянному кресту, сплавляли по реке или топили в болоте. Чтобы такого не допускать, для неотпетых мертвецов отвели пустырь за городом. Со временем за этим неосвященным кладбищем закрепилась дурная слава – в Симбирске его стали считать проклятым…

«ЧЕРНОЕ КЛАДБИЩЕ»

Давным-давно, когда Россия была могучей империей, а Симбирск -обычным провинциальным городом, в овраге недалеко от нынешнего кладбища, что на улице Карла Маркса (тогда его и в помине не было), стали хоронить неотпетых мертвецов. Наши предки называли таких покойников «заказными»: в их число попадали те, кто не успел исповедаться перед смертью, а значит, не был отпет по всем церковным канонам. Были среди них и жертвы несчастных случаев, но в большинстве своем – самоубийцы, горькие пьяницы, утопленники да люди, которых подозревали в связи с нечистью…

Место это было глухим. Зловещим. Не встретишь в округе человеческого жилья… Да что жить -люди ходить-то там боялись, за версту огибая «недоброе» место! И даже на спор самые лихие парни не отваживались в полночь идти на «Чертов пустырь».

И, надо сказать, было чего бояться. Рядом с кладбищем были расположены тюремные огороды. Их сторожа из поколения в поколение передавали слух (об этом даже сохранились записи в архиве), как покойники бродят по ночам. А если ночью в сторожке не горел свет, нечистые души начинали наводить страх на живых: стучались в окна, ломились в дверь…

В наши времена город разросся, и рядом с проклятым пустырем высятся жилые дома. Хотя на самом этом месте люди не живут – здесь расположены гаражи. Почти никто из местных жителей не знает, что находится под ними. Современников покойники не тревожат, да и странных событий владельцы гаражей не припомнят. Однако многие говорят, что не любят ходить здесь поздним вечером – нет-нет, да и проберет до костей неприятный холодок…

КУБОК ИЗ ЧЕРЕПА

А вот с нашими предками неуспокоенные души, бывало, обходились неласково.

Историк Юрлов, который отмечал в своих записях жалобы сторожей на проделки неотпетых покойников, описал жуткий случай, произошедший с симбирским ювелиром Доброхотовым во второй половине XIX века. Не выдержав бурной ветрености красавицы-жены, мужчина покончил с собой. Отпевать «висельника» не стали. Золотых дел мастер был похоронен на том самом «черном кладбище», на самом краю оврага. А жена, отбросив остатки стыда, стала гулять еще хлеще. По всему Симбирску ходили байки о ее приключениях. Женщину людская молва ничуть не смущала. Красавица жила в свое удовольствие, меняя любовников, как перчатки…

Пару лет спустя после смерти несчастного рогоносца овраг обвалился. Обвал разрушил могилу Доброхотова, обнажив часть его гроба. Он торчал из земляной стены, готовый свалиться на дно оврага. Как рассказывает предание, через несколько дней после обвала один из друзей покойного (тоже ювелир) увидел Доброхотова во сне. Самоубийца предстал перед другом, как живой, и сказал, что не будет ему на том свете покоя, пока жена без наказания ходит по земле. Чтобы проучить изменницу, покойник велел товарищу пойти к тому оврагу…

Люди в Симбирске, как и все их современники, были весьма суеверны, ювелиру даже в голову не пришло ослушаться и не выполнить просьбу покойного. Как велел ему усопший Доброхотов, он вскрыл гроб, достал череп и сделал из него прекрасную чашу, инкрустировав ее серебром, золотом и драгоценными камнями.

Тем временем распутница уже успела перебраться из нашего захолустья в Москву с очередным любовником – местным купцом. «Подарочек» в столицу отправили с оказией. Дальше версии расходятся. Одни говорят, что женщина, увидев страшный дар, в ту же минуту лишилась рассудка и больше никогда не приходила в себя. Другие утверждают, что изменница, дабы уважить гостей, принесших подарок, тут же отпила из нового кубка. Сначала она не поняла, из чего тот сделан. А когда сообразила, что держит в руках, тут же рухнула замертво…

ДУРНАЯ СЛАВА

Но не только покойники досаждали живым. И сами люди были не прочь отыграться на останках. Если сельские жители подозревали усопшего в колдовстве, можно было не сомневаться – за свои «сомнительные дела» он поплатится в гробу. Если могилу с «подозреваемым» определяли на обычный погост, в селе начиналась паника: по преданиям, колдун, зарытый в святой земле, насылал на деревню неисчислимые беды. Первое время после похорон жизнь в деревне замирала. Люди торопились засветло попасть домой, а с приходом темноты наглухо закрывали ставни. Те же, кто жил на одной улице с покойником, внимательно следили за его избой. На рассвете они рассматривали дорогу около дома – не ведут ли к кладбищу следы… Родственникам умершего приходилось терпеть форменный допрос: односельчане допытывались, не было ли чего необычного ночью, не наведывался ли кто, даже не пытаясь скрыть от безутешных близких, что подозревают упокоенного в самом большом грехе – колдовстве.

Если ближайшее лето выдавалось сухим, или падеж скота начинался, или другая какая беда – жители села отправлялись на расправу с покойником. Обходились с прахом по-всякому: могли воткнуть кол в спину, могли пятки отрубить. А бывало и так, что добрые односельчане вынимали «колдуна» из могилы и сплавляли его по реке… Таких случаев описано немало. Так, на меже близ деревеньки Старый Дрожжа-ной Куст был найден умерший без исповеди «русский мужик» Константин Карасев с… отпиленным черепом и обрубленными ниже колена ногами. А весной 1878 года в селе Маза Сызранского уезда жители раскопали гроб с телом крестьянина Алексея Леонтьева. Про него говорили, что при жизни он с нечистью путался да порчи на людей наводил. Односельчане достали его гроб из могилы, отломали крышку и пустили «зловещую лодку» плыть вниз по Волге. Той же участи удостоилась тётушка известного купца и филантропа Флегонта Баукина…

«Презенты» от симбирян собирали в низовьях Волги. Особенно везло на таких «плавунов» Самаре. Прибившееся к берегу тело, привязанное к трем сосновым доскам, собранным в виде креста, было верным знаком – что-то в соседней губернии неладно.

Одно плохо – «плавать» порой пускали и невинных. Например, тех, кто умер внезапно или из-за несчастного случая. Так, одна женщина просила губернатора помочь оплатить доставку домой тела сына. Он уехал на заработки в соседнюю губернию и там умер – его завалило зерном. Вполне вероятно, женщина не столько хотела, чтобы сын был похоронен в родной деревне, сколько боялась вандалов – ведь умер он без исповеди. А нравы во всех селах были одинаковые – при первой же засухе люди снова возьмутся за лопаты и пойдут на кладбище, а за пришлого покойника и вступиться некому будет.

ПРЕДКОВ МОЖНО ПОНЯТЬ…

Наши прагматичные предки-хлеборобы не зря не жаловали колдунов и иже с ними. «Известно, что когда опийца (пьяница) похоронен на кладбище, не бывает дождей, не бывает урожаю. Стало быть, таковых надобно вырыть и затоптать в грязь, и будет дождь», – сообщал один сельский попик. «Покойник встает, Бога дразнит, вот Бог дождя и не дает», – вторили ему люди… и шли с лопатами на нечистые могилы. Страшно, конечно, ночью на кладбище, но для русского мужика засуха была пострашнее любого вампира и черта, потому и выходили селяне в «ночной дозор»…

В 1880 году страшные «лодки» поплыли одна за другой. Сухая и ранняя весна предвещала грядущий неурожай, а посему жители деревень решили не дожидаться беды и в экстренном порядке искореняли из кладбищенской земли «провокаторов», сплавляя их по волжским волнам….

Кого записать в возмутители спокойствия – решал всенародный сход. 28 мая 1880 года в деревне Киселевке Карсунского уезда отчаявшиеся от засухи люди в причинах стихийного бедствия обвинили 26-летнего Алексея Строева. Тот умер от «чрезмерного употребления вина» и был похоронен на деревенском кладбище. На повестке дня перед сходом стоял единственный вопрос: что делать с пьяницей? Местный староста, полицейский сотник и группа крестьян пошли к его матери Татьяне, «от которой просили согласия на вырытие покойного из могилы». Пожилая женщина сказала, «что и она живет под Богом, и что если что общество захотело сделать, то пусть делает». Тогда все единогласно решили, что тело надо вырыть из могилы и перенести в болото, дабы оно скорее сгнило и «не дразнило грозы». Так и сделали, а чтобы отвадить пьяницу от вставаний и «променадов», его привалили тяжеленным пнём. Власти тогда оказались весьма снисходительны к осквернителям могил. Дело о Киселевском сходняке закрыли ещё на стадии следствия. А присяжные заседатели единодушно оправдали гробокопов. Ведь за всю губернию, страдавшую тем летом от засухи, отдувались мужики, «простодушно заблуждаясь»…

МСТИЛИ ТОЛЬКО ПОСЛЕ СМЕРТИ…

Но то все – после кончины. Живых же колдунов жители Симбирской губернии побаивались и старались не задевать. Даже задабривали, как могли – не ради помощи, а чтобы те не вредили простому люду. Например, в селах существовала такая практика: во время свадеб многие приглашали местных шаманов на роль посаженных отцов невесты. Это считалось верхом проявления уважения. Даже именитые чиновные гости не всегда удостаивались такой чести, как колдуны. Зато когда колдун помирал, люди отыгрывались на его останках за все, в чем его подозревали. Такую науку трудно было не усвоить: меньше вреди непросвещённому человечеству, а то, глядишь, и до тебя доберутся, и пустят плавать по неуютным водам.