На днях видел маленький телерепортаж, герои которого обсуждали восстановление за Дворцом профсоюзов в Ульяновске существовавшего там до революции 1917 года женского монастыря. От телерепортажа веяло ретроградством и мрачностью.

Большой энтузиаст идеи воссоздания монастыря Игорь Любченков объяснял на макетах, что планируется построить в первую очередь, что во вторую, а что потом. Руководство региона слушало. Внимал словам Любченкова и глава епархии Анастасий. Ну, Анастасию-то и по чину положено внимать, и к нему вопросов нет. Другое дело – представители властей, которые в соответствии с положением Конституции о светском характере российского государства не вправе, насколько я понимаю, заниматься хозяйственными вопросами церкви. И именно поэтому, вероятно, Любченков из власти ушел, досрочно сложив с себя полномочия депутата Городской Думы.

У него много денег, и в частном порядке он может заниматься чем угодно. Интересно только, какими мотивами Игорь Владимирович руководствуется, берясь за этот проект. Если хочет восстановить то, что когда-то было, у него ничего не получится, ибо в одну и ту же реку нельзя войти дважды. Даже в реку! То, что там построят, если построят, не будет уничтоженным большевиками монастырем, а будет новоделом, и вполне может быть, что новоделом пошлым. Это все равно, что римляне снесли бы остатки Колизея и возвели бы на его месте такой же Колизей с нуля, из современных материалов. Но это был бы фейк, и римляне предпочитают хранить полуразрушенный Колизей, в котором те камни и дух того времени, когда Колизей был оживленной ареной.

Когда в Симбирске стоял этот монастырь, с восточной стороны от него не было Дворца профсоюзов с его концертами, кружками и курсами. С северной стороны не было 1-й школы с ее оглушительными переменами. С северо-запада не было торгово-развлекательного центра «Версаль» с молодежными тусовками. С западной стороны не было новых жилых многоэтажек. Сейчас же все это там есть, и место представляет собой уже не тихий уголок для духовных православных практик, а, скорее уж, вертеп, в который и поместится в случае чего монастырь. То есть ни монастырь там теперь не к месту, ни место – не к монастырю.

Если Игорь Любченков стремится этой благотворительностью оставить по себе память, то его именем монастырь все равно же не назовут, и большее, чего тут можно добиться, это права быть в монастыре похороненным. По соседству с концертами «Версаля» и Дворца профсоюзов. В общем, непонятна тяга сия ко всей этой архаике и времени, движущемуся вспять. Нужд-то ведь сегодня много и современных, которым требуется финансирование. Почему бы, скажем, если уж некуда деть деньги, не построить что-то объединяющее людей, а не разделяющее, каковым будет этот монастырь, появление которого в самом сердце города вряд ли придется по нраву ульяновцам других вероисповеданий.

Возвести, например, красивое, современное, просторное здание многострадального музея, фондам которого давно уже не хватает места в нынешнем помещении на Венце, они тысячами пылятся в запасниках, и их никогда не видят посетители. Или Дворец молодежи под названием «XXI век», где наряду со всем необходимым для досуга юных ульяновцев, в том числе театральной сценой, концертными площадками, репетиционными и учебными аудиториями, кафе и ресторанами, был бы и большой, возможно, круглый, с высоким потолком и очень светлый зал, в котором выставлялась бы всего одна картина из когорты признанных шедевров, гастроли которых можно было бы организовывать в Ульяновске. Или шикарную картинную галерею имени, если хотите, Игоря Любченкова. Или здание оперы – если она есть в Самаре, почему бы ей не быть и в нашем городе. Или поликлинику, оснащенную по последнему слову, поскольку существующие забиты пациентами.

Много чего можно назвать, что украсило бы Ульяновск и помогло его жителям и чего в нем нет. У властей обычно одни лишь разговоры да прожекты, ни во что не выливающиеся. Они, власти, хорохорятся, стесняясь признать, что город на мели и фактически банкрот, и за неимением, на что развивать и строить общественное пространство, тешат слух сограждан фантазиями и бредом. И хватаются за деньги Любченковых и их затеи. Непонятно, кстати, где Игорь Любченков собирается размещать все эти монастырские корпуса, ведь на том пятачке и двоим не развернуться. Или же в планах, может быть, снести «Версаль», как и только что возведенные жилые дома? В которых наверняка немало иноверцев, чьим мнением тоже неплохо было бы поинтересоваться. Анастасий – это важно, но он человек приезжий, поруководит этой епархией и уедет в другую. Жить же здесь ульяновцам. И что бы выбрали, если их спросить, к примеру, дети Любченкова: Дворец молодежи, поликлинику или наспех сляпанный монастырь? Удивительно, конечно, что и Игорь Любченков, и все те, кто обсуждает сейчас тему монастыря, люди еще совсем не старые, так упорно хотят смотреть только назад и туда же тащат город. Но то, что прошло – прошло навсегда, и этого не вернуть, как ни старайся.

Андрей Семенов