Пока власти рассуждают о возможности создания в Ульяновске Музея СССР и продвигают для китайцев маршрут «Красный туризм», житель города – литератор Геннадий Демочкин уже собрал в своем дачном домике приличную коллекцию вещей советского периода и обставил соответствующим образом пять музейных «комнат».

Экспонаты трогать!

– Я с большой опаской отношусь к проекту Музея СССР, – рассказал Геннадий по пути. Мемориал изначально задумывался как что-то помпезное и мертвое, в нем холодно душевно, а часто и физически. Из-за него в центре города уничтожили большую часть уютного провинциального Симбирска, которую могли бы, наоборот, ради Ленина сохранить и водить туристов по улочкам, которыми ходил Володя Ульянов. Но при амбициозном и напористом характере Анатолия Скочилова (первый секретарь Ульяновского обкома КПСС в 1961-1977 годах), при существовавшей тогда идеологии, видимо, только это и могло родиться. Конечно, сейчас, спустя 40 лет, когда он уже стал частью истории, его надо сохранять, но продолжать этот помпезный проект не стоит. Человеку надо дать возможность прикоснуться к истории сердцем. А для этого правильнее идти по пути, который выбрал в свое время бывший директор музея-заповедника «Родина Ленина» Александр Зубов: в маленьких музейчиках пишут чернильными ручками, фотографируются в костюмах, занимаются рукоделием. В таком ракурсе мне представляется и будущее моего музея, который я назвал музеем советского быта «Родительский дом».

Кто может похвастаться тем, что сберег ученическую тетрадь, шапку, в которой ходил в школу, парадный фартук дочери? Обычно с такими вещами расстаются без сожаления, особенно мужчины. Хранить ненужное чаще склонны женщины, и благодаря их запасам Геннадий продолжает пополнять свою коллекцию до сих пор. А началась она с того, что, купив у соседей дачный участок и присоединив его к своему, Демочкин получил в распоряжение второй домик – кирпичный и крепкий. В него он стал свозить из городской квартиры старые вещи, а пару лет назад понял, что их объединяют время и настроение.

– Когда пришла идея музея, я недели за две-три собрал первую экспозицию, – рассказал он. – Теперь в музее пять комнат: мастерская, прихожая, кухня, спальня и «зал», обставленные соответствующим образом. Вещи, в основном 30-80-х годов XX века, помогли возродить атмосферу моего детства. Я хочу передать свою коллекцию городу, чтобы на ее основе был создан музей-клуб для времяпрепровождения. Мне кажется, что старые двухэтажные дома на спуске Халтурина подходят для этого идеально. В обстановке уютного дома советского времени, возможно, с элементами коммунального быта, люди могли бы встречаться и устраивать обсуждение книг, смотреть старые советские фильмы, петь песни. Девочек можно было бы учить рукоделию. Если во дворе обустроить мастерскую, то мальчики могли бы столярничать на старых инструментах. Для пожилых людей это был бы дом, в котором можно вспомнить свое прошлое. И в этом музее экспонаты нужно обязательно трогать!

Пока стояли часы

Экспонатов в музее так много, что все просто не перечислишь. Это многочисленные инструменты домовитого хозяина, разнообразная утварь, одежда, настольные игры, музыкальные инструменты, игрушки, часы, техника…

Некоторые вещи уже не используются, а их названия постепенно забываются. Например, рейсмус – инструмент для проведения параллельных линий, механическая машинка для стрижки, малка (угломер), кусачки для сахара, манишка – имитация блузки, которую женщины надевали под пиджак. Названия посудины, служащей для откидывания творога, мы так и не вспомнили. Кажется, что здесь есть все для жизни, даже холодильник. Предмет былой роскоши – холодильник «ЗИЛ-Москва» – Геннадию отдали в рабочем состоянии. Крошечные комнаты выглядят вполне жилыми: повсюдузанавески, вышивка, картины, семейные фотографии. Часы, правда, не ходят, но в этом месте время как таковое в принципе замерло. Есть стулья, узкая металлическая кровать, украшенная рукотворными подзорами, диван с пледом.

На столе, накрытом скатертью, – лото, домино, шахматы, на другом – уголок рукодельницы с пяльцами, мулине, пуговицами, шкатулками.

Хочется послушать музыку – к твоим услугам проигрыватель, радиола, магнитофоны, катушечный и кассетный.

Геннадию удалось создать впечатление, что это жилой дом, из которого на минуту вышли его хозяева: судя по предметам, воображаются мужчина, женщина, девочка и мальчик.

Хозяин «дома», вероятно, служил в органах на вешалке висят его шинель с буквами «ГБ» на погонах и форменная фуражка: Демочкин рассказал, что форма принадлежала сыну бывшей хозяйки дачного участка. «В миру» офицер предпочитал бостоновый костюм, болоньевый плащ и модную в кругах партийных начальников шапку-«пирожок». Его жена явно следила за модой: в ее чемодане хранятся атласный пояс и шелковые чулочки, рядом с кроватью развешены платья, а у порога стоят кокетливые калоши, отлитые в виде туфелек.

Мальчик носил типичное пестрое пальтишко с бобриковым воротником, а старшеклассником – шапку-ушанку. Парадный фартук девочки тщательно отглажен и ждет своего часа. Многие вещи принадлежали членам семьи Геннадия: фартук носила его дочь, с портфелем из прихожей его жена ходила в университет, многие вышивки сделала его мама, ей же принадлежал темный тканевый зонт. Фотографии в рамках – тоже из фотоальбомов Демочкина и его родных.

Ностальгический плен

– Эта коллекция – материальное приложение к моему издательскому проекту «Антология жизни», – поясняет Геннадий. – Часть вещей подарена героями моих книг. Например, вечернее платье искусствоведа Натальи Храмцовой, фотоаппарат врачей Фурашовых, шкатулка с пуговицами филолога Элеоноры Денисовой, с которой мы вместе подготовили сборник ее прозы «Шарик улетел». Детский врач Татьяна Губарева привезла от подруги самодельную прялку. Есть у меня знаменитый портфель шахматиста Сергея Храмцова, но он – из числа особенно ценных для меня предметов, которые я предпочитаюхранить дома.

Музей легко сделать звучащим, полагает Демочкин. Записав фонограмму, можно воспроизвести бой часов, капанье воды из рукомойника, бормотанье радио. Раньше хозяин дачи любил спать в этом домике: в жаркое летнее время в нем сохранялась приятная прохлада. Внук шутил, что его дедушка, как Ленин, в музее спит. Но последним летом Геннадий стал чувствовать себя в музее некомфортно: говорит, сильно эмоциональное воздействие многочисленных историй самых разных вещей. Разговорившись по пути на дачу с водителем автобуса летом этого года, Демочкин заинтересовал его своим «Родительским домом», и тот потратил свой 15-минутный перерыв в расписании на экскурсию в дачный музей. В своей книге «Летняя тетрадь» Геннадий записал, что «произошло погружение в мир наших родителей. Он (водитель. – Ред.) что-то стал рассказывать о своих дедушках и бабушках и нехотя (я почувствовал это) вынырнул из ностальгического плена».

Анна ШКОЛЬНАЯ