Кто ответит за смерть нашего сына?

В уголовном кодексе Российской Федерации есть статья, предусматривающая наказание за деяния, кои квалифицируются как «доведение до самоубийства». А вспомнили мы о ней потому, что три дня назад к нам в редакцию приехали люди из Теренгульского района и с порога заявили: «Нашего сына довели до того, что он наложил на себя руки. Мы знаем, кто виноват в его смерти. Но эти люди так и не понесли наказания».

Жил такой парень…

Его звали Евгений Стефинов. Он жил на станции Молвино. На жизнь зарабатывал шоферским ремеслом. Был женат, мечтал о ребенке. Но в день второй годовщины свадьбы Жени не стало. Он повесился на бельевой веревке в сарае своего дяди. Это случилось 19 июня 2005 года. А за полтора месяца до того — в ночь с 5 на 6 июня — произошло событие, ставшее, по мнению родных и друзей Жени, причиной его гибели. Все, что вы прочтете ниже, записано со слов родителей Евгения — Валерия Афанасьевича и Марии Александровны, а также его родной сестры Валерии.

Цепь событий, определивших трагическую судьбу молодого человека, была такова. Незадолго до роковой ночи, 3 июня, Евгений Стефинов попался за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения. Иными словами — был за рулем под мухой.

На назначенное заседание районного суда по данному делу Женя опоздал из-за перебоев с общественным транспортом, за что и получил трое суток ареста с формулировкой «неуважение к суду». Тем же днем его поместили в изолятор Теренгульского РОВД, накануне освобождения из которого все и случилось…

«Развлечения» в день рождения

Один из дежуривших в ту ночь сотрудников РОВД со товарищи отмечал день рождения. Причем, отмечали не тортиком с чайком, а, по всей видимости, кое-чем покрепче. Об этом впоследствии Женя Стефинов расскажет отцу с матерью.

А было так. Среди ночи Женю вывели из камеры и, не объясняя причин, отвели в комнату, где справлялись именины. Приковав парня наручниками к решетчатой двери, подвыпившие стражи порядка принялись избивать его.

По словам семьи Стефиновых, милиционеры М-ов, П-ин, Л-ев и С-ков метелили Евгения более чем старательно, о чем на следующее утро свидетельствовали множественные синяки на его спине и гематома на глазу (величиной с куриное яйцо).

Как говорил сам Женя, били его просто ради… развлечения. Типа, пили-гуляли, и вдруг им скучно стало. Калечили парня. Еще одна любопытная деталь: со слов Жени, в избиении принимала участие… подруга одного из милиционеров. Вроде как ей в руку то и дело совали резиновую дубинку, которой молодая особа, под дружный корпоративный гогот, охаживала парня по всем частям тела — куда бог пошлет.

Он избил… сам себя

– Утром 6-го числа нам позвонил знакомый из РОВД, – вспоминает Валерий Стефинов. – Он и сказал нам, что с Женей стряслось недоброе. Кинулись мы туда, а нам говорят, мол, его уже выпустили. Искали мы сына везде, а нашли недалеко от РОВД: он сидел под елью, вид у него был напуганный и какой-то отстраненный. И он то и дело нервно взмахивал рукой, будто ловил что-то. Тут-то нам и вспомнились слова того знакомого: «У Женьки, кажется, «крыша» съехала».

***

В районной больнице медэкспертизу даже не стали проводить. А о происхождении повреждений на теле Жени врачи говорили, дескать, он сам их себе нанес в состоянии алкогольного опьянения.

– Но ведь он уже трое суток сидел, – недоумевает мать парня Мария Александровна. – Как же и где, скажите, он мог напиться! Меж тем, в больнице нас уверяли, что Женя сам бился о стены. А то, что следы на теле — от ударов, это как бы и не заметили. Как «не заметили» и глубоких кровавых следов на запястьях от врезавшихся наручников. Странно…

***

К слову, версию теренгульских медиков касательно «алкогольного синдрома» врачи областного наркодиспансера опровергли полностью, выдав заключение о том, что в крови Евгения алкоголя не обнаружено. Однако выдали заключение на руки медсестре из Теренгульской райбольницы, которая и сопровождала парня в санитарной машине, на которой его отвезли в Ульяновск. Она наотрез отказалась даже показать его родителям Жени. А они до сих пор интересуются — почему…

И вот еще что. У родных есть предположения, что Женю били для того, чтобы он взял на себя ответственность за преступление, которого не совершал, но которое на него хотели «повесить».

Он сказал, что пошел на рыбалку…

В тот же день Стефиновы обратились в районную прокуратуру Тереньги. А после того, как там отказали в возбуждении уголовного дела в отношении вышеупомянутых сотрудников РОВД, они обратились в областную инстанцию. Но и проверка областной прокуратуры (если она, конечно, проводилась) не усмотрела состава преступления в действиях теренгульских милиционеров.

***

А 23-летний Женя Стефинов полностью ушел в себя: из общительного парня он превратился в крайне мрачного и замкнутого человека. Часами он мог сидеть молча и смотреть в одну точку.

– Мы его прямо не узнавали, – не скрывая слез, рассказывает Мария Стефинова. – Будто это и не наш сын, а совсем другой, не знакомый нам человек. Правда, временами он немного оживлялся. Как и в тот день, 19 июля, когда сказал нам, что пойдет на рыбалку с дядей Колей, то есть с Николаем – моим братом.

Из рассказа Николая Александровича:

– Женька вроде нормальный был, с удочками пришел. Я ему говорю, ты, мол, погоди маленько, я тут нам окорочков пожарю, с собой возьмем. Он кивнул, сказал, что покурит пока — с тем и и вышел во двор. А потом… я нашел его, висящим в петле, в сарае.

Кто?..

Никаких писем или записок Женя Стефинов никому не оставил — ни родным, ни близким, ни друзьям. А друзей у него было много — он был в Молвино, как говорят, душа компании. С детства интересовался техникой, помогал знакомым чинить мотоциклы и авто. Потому и народу на похоронах Жени было много.

У Евгения осталась жена, которая ждала его в тот день с рыбалки, чтобы отметить годовщину свадьбы. А еще от событий той поры остались официальные бумажки, в которых Стефиновым отказывали в возбуждении дела на мучителей сына. И все.

Впрочем, нет, не все. До сих пор в сердцах людей, близко знавших Женю (и это не только семья), живет надежда на торжество справедливости. «Мы хотим огласки, – говорят они, – потому что верим, что не везде действует принцип «рука руку моет», и не все придерживаются принципа «корпоративной солидарности». И может, кто-нибудь поможет нам прояснить мучающий нас вот уже два с половиной года вопрос: кто ответит за смерть нашего сына?..».