19 июля свой 80-летний юбилей отметил «лучший Шерлок Холмс»- актер Василий Ливанов, продолжатель знаменитой актерской династии родом из Симбирска.

На днях сотрудники заповедника «Родина В.И.Ленина» нашли в своих фондах дореволюционную почтовую карточку с видами Дворцовой улицы, на которой размещался магазин Ливановых.

«Хоть с подносом, но на сцене»
«Мы, Ливановы, из волжских симбирских казаков, – едва ли не в каждом интервью Василий Борисович с гордостью говорит о своих корнях. – И фамилия наша связана с великой русской рекой – Волгой. Когда весной начинают таять снега, талая вода сливается в реку. Образуется так называемая «верхняя вода». Быстрое течение этой воды держится недели две и называется «лив», или «лива», по ней гнали связанные и сколоченные в плоты стволы деревьев».

Изначально семейным делом Ливановых в Симбирске было ткачество. Прадед Василия Борисовича, Александр Николаевич Ливанов, владел небольшой ткацкой мануфактурой в деревне Анненково. По словам краеведа Сергея Петрова, в самом центре Симбирска фабрика Ливановых имела свой «фирменный магазин».

Когда в 1874 году родился Николай, в фирме ему уже была уготована должность «куда пошлют». «Но мальчик был сообразительный, любознательный и на свободные деньги, случайно ему перепадавшие, покупал книжки дешевого издания, посещал балаганы на базарах и даже театры, за что ему часто попадало от деда, однако отец решил, что будет хоть с подносом, но на сцене», – пишет в своей книге воспоминаний («Борис Ливанов». М., 1983) сестра народного артиста СССР Бориса Ливанова Ирина.

В 18 лет, узнав, что в Симбирске есть драматический кружок, Николай Ливанов тут же направился туда. В кружке ставили водевили, пели, читали стихи. Вскоре Николай стал незаменимым: приличная внешность, певческий голос, кое-какой драматический репертуар. Отец заявил, что не потерпит в своем доме комедиан- та, но угрозы не подействовали.

«Как-то раз, набравшись смелости, отец пошел к антрепренеру гастролировавшего в Симбирске театра и предложил себя в качестве актера на любых условиях, – вспоминает Ирина Ливанова. – Антрепренеру, как видно, понравился молодой, красивый парень. Он предложил ему 20 рублей жалованья: выходить по желанию режиссера в каждом спектакле. Отец ответил согласием, однако объяснил, что не может играть на сцене под своей фамилией, и рассказал о том, что говорил ему дед. На это антрепренер ответил, что артистам принято менять свою фамилию.

Отец сказал: «Извольте, я готов». «Ну, вот и фамилия твоя уже есть. Ты будешь артистом Извольским». И с тех пор отец наш оставался на сцене Извольским».

Поработав в Симбирске, труппа распалась, и Николаю Александровичу пришлось искать счастья в Москве. Очень скоро он был приглашен каким-то крупным антрепренером в Самару, где денег получал уже больше, чем в первый сезон. Из года в год накапливался репертуар, росло жалованье. И вот Извольский – уже один из ведущих актеров периферии.

Понемногу он стал приобретать и гардероб, без которого в то время актеру нечего было делать на сцене: все должно быть свое.

Хватит и ушкуйников
«Знаменитый английский автор Честертон сказал: «Надо быть очень внимательным при выборе родителей», – говорит Василий Ливанов. Я считаю, что сделал очень правильный выбор. Отец (Борис Ливанов народный артист СССР, шестикратный лауреат государственных премий, любимый ученик Станиславского. Ред.) и дед (Николай Ливанов-Извольский – актер сначала провинциальных, а потом столичных театров, заслуженный артист РСФСР. – Ред.) были людьми незаурядными. Отца и деда я очень любил. До сих пор мысленно с ними советуюсь, особенно с отцом. Я всегда хотел ему нравиться, искал его одобрения. Отец был для меня примером и в жизни, и в искусстве. Великий артист! А какой художник! Он работал как вол, а дед Николай Александрович растил меня и прививал жизненные навыки».

Дед обыгрывал Васю в шашки два-три раза в день. Мальчик плакал, но дед никогда ему не уступал.

А когда Вася впервые обыграл деда, игра закончилась. «Он, – вспоминает Василий Ливанов, – учил меня проигрывать, а проигрывая, не терять желания выиграть… Дед конкретный, ничего не выдумывал о себе. Жизнь воспринимал как надо. Мы же из казаков! Симбирские волжские казаки! И дед в этом смысле привил мне правильное воспитание. Он говорил: стол – это стол. Не надо выдумывать ничего большего. Друг – это друг, враг – это враг. Он возвращал все фантазии к простым понятиям».

«С дедом я обошел все московские музеи. Больше остальных любил зоологический, где были «шушоные» звери, – продолжает Василий Ливанов. – Рассматривать их было для меня наслаждением. Маленьким надолго замирал перед витриной мехового магазина на углу Петровки и Столешникова, где был выставлен «шушоный волк». А дед любил Третьяковку. Когда мне было 11, он подвел меня к картине Репина «Бурлаки на Волге» и спросил: «Тебе это нравится?» – «Очень!» – «Это говенная картина. Во-первых, это не бурлаки, это сволочь! Смотри, как парень молодой в лямке мучается. Таких у нас не было. Хозяин бы выгнал». Он в этом точно разбирался, ведь симбирские казаки на Волге занимались бурлачеством. А нехорошее на первый взгляд слово «сволочь» вовсе не было ругательством. Так называли людей «с волока» – случайных, прибившихся, бывших уголовников, беглых, которым нужно было копейку заработать за сезон и пойти скитаться дальше. Так дед показывал мне правду жизни. Жалею, что никогда не видел его на сцене, он все время посвящал мне. Контакт с ним у меня был даже лучше, чем с отцом. Дед умер, когда мне исполнилось 14 лет.

Известие это застало нас с отцом на гастролях в Киеве, и ночью я первый и последний раз в жизни слышал, как плачет мой отец».

«У нас, в Щукинском училище, преподавал русскую литературу профессор Григорьев, – пишет в своей книге «Из прошлого с любовью» Василий Ливанов. – Однажды, читая лекцию о Чехове, он сказал: «Антон Палыч призывал нас по капле выдавливать из себя раба». Я с места произнес: «А если во мне нет раба, то что мне из себя выдавливать?». Он оглядел аудиторию: «Кто это сказал?». Я встал. Он пристально посмотрел на меня, потом сказал: «Странный юноша. Садитесь». А после лекции подозвал меня и спросил: «Вы своих предков знаете?» – «Да. Со стороны отца это ушкуйники, симбирские казаки, а со стороны матери – викинги». – «Нет-нет, с меня хватит и ушкуйников».

Дмитрий Минаев