Утром первого января 1944 года маленьких Валю и Женю должны были забрать в детский дом, поскольку их отец погиб на фронте, а мать со дня на день должна была умереть от тифа. Так бы оно и случилось, если бы не произошло новогоднее чудо…

ОТЕЦ

– Похоронку на отца принесли на третий день войны, – рассказывает Валентина Федоровна Сафонова. -Он был командиром бронепоезда и за несколько дней до начала войны отбыл на учения. А потом мы узнали, что папа погиб в первом же бою. Прорываясь из тыла, бронепоезд атаковал части гитлеровцев. И вот в одном таком бою немцы взорвали рельсы, отрезав путь к отходу. И отцу с солдатами пришлось под обстрелом ремонтировать пути. Во время восстановительных работ, как нам сказали, отца и убили…

Жена с детьми в то время жили на Украине. Узнав о смерти мужа, Наталья взяла маленьких Валю и Женю и присоединилась к толпе беженцев.

– Как мы шли, я, хоть и маленькая была, никогда не забуду, – продолжает Валентина Федоровна. -1941 год. Река людей! Мужчин почти не было – только женщины, дети и старики. Многие ребята плакали в голос. Периодически в небе появлялись фашистские самолеты, которые начинали палить по нам из пулеметов. Женщины валили детей на землю, а сами ложились сверху, закрывая их от пуль. Один раз я увидала страшную картину: женщина сидела на земле, над телом ребенка, и рвала на себе волосы. Кто-то пытался поднять ее, уговаривал идти, но она уже ничего не понимала… Случалось видеть и обратное – плачущих детей над телами убитых матерей… Мы шли голодные, холодные. Из имущества, спасенного из дома, у нас была только одна кружка. Шли три месяца, пока однажды нас не посадили в какую-то машину и не привезли… назад в родное село, где немцев уже не было.

– А на следующий день после нашего возвращения домой приехал… отец! Тогда-то и выяснилось, что похоронку прислали по ошибке. Когда он зашел в дом, мы просто оцепенели, стояли и ничего не могли сказать – это было настоящее чудо! Как выяснилось, он даже не в курсе был, что нам похоронка пришла, иначе бы тут же письмо написал… Это была такая радость! Тот, кто потерял родителей, поймёт, каким счастьем для меня была эта встреча! Когда ты уже успел оплакать человека, мысленно смирился с тем, что больше его не увидишь, а тут раз – и он стоит на пороге. А мама, обняв его, сказала, что теперь, что бы кто ни говорил, она в его смерть никогда не поверит, и пусть ей пришлют хоть тысячу похоронок, она все равно, хоть всю жизнь будет его ждать, живого…

Уже на следующее утро Фёдор и Наталья нашли какого-то сотрудника сельсовета, который, буквально на секунду остановившись, быстро шлепнул печать на клочке бумаги, превратив их в законных мужа и жену – до этого они расписаны не были. Регистрация нужна была, чтобы официально получать муку и хоть какое-то денежное пособие. А потом Фёдор, сказав, что утром за семьёй придет машина, вновь отбыл на фронт. И всё. Больше о нем вплоть до 44 года вестей не было… Он просто не знал, где его жена и дети.

МАТЬ

Спустя день после отъезда мужа на фронт за Натальей и детьми пришла машина. Вдоль бортов кузова -натянутые веревки. За ними – люди. Людей было настолько много, что приходилось буквально вжиматься друг в друга. Не то что шевельнуться, а и вздохнуть-то, по воспоминаниям Валентины Федоровны, было проблематично. Поистине война сплотила… Ехали они очень долго, а потом машина завязла в поле, и все пошли пешком…

– Чтобы добраться до Волги, у нас ушло больше месяца, – продолжает Валентина Федоровна. – На пристани нас посадили на небольшой пароходик. Народу – множество. Кругом грязь. А вшей было столько, что мы их просто стряхивали со своих рук и ног, но они все равно по нам постоянно прыгали.

Так они и доплыли до Ульяновской области (в 43-м она уже была Ульяновской). Здесь, в селе Новая Грязнуха Старомайнского района, их приютила одна женщина.

– Изба у нее была крошечная, но в то время люди другие были, никто не думал о бытовых удобствах и о своем комфорте, – рассказывает наша собеседница. – Все прекрасно понимали, что завтра могут оказаться на улице с детьми и одной единственной гнутой ложкой. Жили мы тогда несладко. Женщины работали на износ, из мужчин в селе были только старики да инвалиды. Сначала мы жутко голодали, а потом мама оформила бумаги и стала получать деньги за отца (женам фронтовиков платили небольшую компенсацию). До сих пор помню, как она получила те первые восемьсот рублей. На них мы купили 16 килограммов картошки и впервые за несколько месяцев наелись досыта.

– А осенью мать заболела тифом, и её положили в больницу. В конце декабря женщине, у которой мы жили, сообщили, что мама – не жилица и со дня на день умрет. Тогда наша квартирная хозяйка отправилась в сельсовет и потребовала, чтобы детей, то есть нас, от неё забрали, так как кормить нас ей нечем, а у неё свои детишки от голода с ума сходят и слабеют с каждым днем… Вечером 31 декабря к нам пришел мужчина из сельсовета и сказал, что утром за нами приедет лошадь, и что нас отвезут в детский дом, а мать, если выживет, что навряд ли, потом найдет нас с братом. Представьте наш с братом ужас! В войну в детских домах было просто жутко: воспитанники пачками умирали от голода, никто не следил за родственными связями, и брат с сестрой запросто могли оказаться в разных детских домах…

Всю новогоднюю ночь Валя с Женей провели на печке. Сверху было маленькое окошко, в которое хорошо было видно небо, и дети смотрели на звезды – ожидая, что хотя бы одна из них упадет и можно будет загадать желание, чтобы Дед Мороз вернул маму. Вале тогда было пять лет, а братишке семь, и они свято верили в сказку и волшебство новогодней ночи. Время от времени детям даже казалось, будто рядом с луной они видят санки Деда Мороза, а в них сидит женщина… мама. Ребятишки верили в чудо, ведь один раз оно уже произошло, И они до последнего надеялись на возвращение родителей.

Но чуда не случилось. Наступило утро, уже совсем рассвело, а мама так и не вернулась. Сестра с братом взялись за руки и встали за печкой, вслушиваясь в звуки с улицы, поскольку страшно боялись услышать топот приближающейся лошади, которая увезет их в детдом, где, может быть, их разлучат друг с другом навсегда.

– И тут мы услышали ржание лошади, – рассказывает Валентина Федоровна. – И туг же, ничего друг другу не говоря, заплакали навзрыд и прилипли к окну. У дома стояли сани, а в них сидел какой-то лысый паренек, черты лица которого показались нам знакомыми. Мы с братом, не отпуская рук, вышли на улицу. Саней с лошадью уже не было, а у входа в избу стояла худая, почти без волос, с огромными кругами под глазами… живая мама! Что происходило дальше – я помню смутно… Мы с братом кинулись к ней, ревели и целовали её, она тоже плакала. Обнимала нас. Мы только потом сообразили в дом зайти, до нас не сразу дошло, что мы стоим без верхней одежды на морозе. Уже в избе я, помню, спросила про лошадку и сани, на что мамочка ответила, что Дед Мороз, вернув нам её, уехал поздравлять других детишек. Мы с братом знали: что бы ни лежало в санках у зимнего волшебника -самый лучший подарок достался нам! В тот день мы ни на секунду не отпускали от себя маму. Словно хвостики, ходили за ней следом, боясь потерять из виду.

Но, как выяснилось позже, на этом новогодние чудеса не закончились. В 12 часов дня к дому подъехали еще одни сани, а в них сидел… отец! О котором они с начала войны ничего не знали и считали его пропавшим без вести. Он нашел их, не сразу, но нашел! И это было такое счастье!!!

– Люди, пережившие войну, поймут меня – каким подарком и милостью Божьей в те годы было всей семьей встретиться за одним столом, – со слезами улыбается Валентина Федоровна. – Нам завидовало полдеревни! Потом выяснилось, что папа в общей сложности 366 писем разослал во все концы нашей Родины. А счастливая донельзя мама решила устроить деревенской детворе настоящий Новый год. Впервые за годы войны мы нарядили елку. Игрушек, конечно, не было, и мы прикрепляли на нее обрывки старых газет, какие-то квитанции и все, что могло сойти за украшение. Отец получил 600 грамм муки, из которой мама испекла блинчики, а внутрь положила кусочки засахаренной тыквы. Современные дети вряд ли станут угощаться этим на Новый год, для нас же это было лакомством необыкновенным! До сих пор думаю, что никогда не ела ничего вкуснее этой новогодней тыквы. Мама пригласила к нам Почти все село, и каждый ребенок в качестве подарка получил по блину. Мы сидели с другими ребятами рядом с печкой и смеялись, радостно было всем. Правда, кто-то смеялся сквозь слезы, ведь в деревню все еще продолжали приходить похоронки…

– В общем, это был самый незабываемый в моей жизни Новый год! И пусть он был эдаким «пиром во время чумы», но, тем не менее, моя мама подарила замечательный праздник всем детям нашего села, и самое главное – нам с братом. С тех пор я получила от Деда Мороза много подарков, но тот – полученный на Новый 1944 год – был самым лучшим и самым желанным! Никакие богатства мира не заменят нам самых близких и любимых людей! Возможность быть с ними рядом и есть настоящее счастье. А все остальное – мелочи жизни…