Воскресное солнце клонилось к закату. Очухавшийся от дневной жары народ потихоньку выползал на огороды – копать картошку. За работой никто не заметил, как по селу потянулся тревожный горелый запашок. Только когда над домом Натальи Разорвиной повалил густой дым, перепуганные соседи поняли – это пожар!

Сама Наталья в этот момент еще и не подозревала о надвигающейся беде. С маленьким сынишкой на руках она готовила ужин. Ее муж с приятелем чаевничали в соседней комнате, двое старших ребятишек бегали где-то на улице. И даже двухгодовалый Илюшка куда-то запропастился…

Тихий семейный вечер прервал громкий стук в окно: «Тетя Наташа! Тетя Наташа! Вы горите!» – кричала соседская девочка.

В считанные минуты возле дома Разорвиных собралось все село. Огонь разрастался на глазах, весь сеновал уже был объят пламенем, на глазах начали обугливаться и другие надворные постройки, пламя подбиралось к дому. От прибывшей вскоре местной пожарной машины толку было мало – воды в ней оказалось «на донышке»…

– Там где-то Илюшка! – плакала Наталья.

Отец нашел мальчика в самом центре пожара – на сеновале. Когда он вытащил ребенка на улицу, все ахнули – малыш был весь черный. Одно ухо у него сгорело практически до основания, от штанишек осталась одна резинка, насмерть прикипевшая к его маленькому тельцу, одна нога сгорела до кости. Но когда Илюшку повернули спиной, все поняли – мальчик не жилец. Спинка ребенка была покрыта черной коркой. «Как у пережаренного поросенка», – вспоминают очевидцы.

– Он даже не плакал, только махал ручками и все пытался бежать. А я придерживала его за лобик. Больше-то и дотронуться до него было негде – места живого на сердечном не было, – рассказывает соседка Разорвиных.

Прибежавшая медсестра завернула мальчика в одеяло и отправила в больницу в Карсун. А народ в селе продолжал воевать с огнем. Но борьба складывалась не в пользу людей – пламя уже перекинулось на соседнее подворье. Вызвали пожарных из Карсуна, но когда те, наконец, добрались до Потьмы, где и развивались все вышеописанные события, у них… закончился бензин.

– Мы бы и сами отбили дом! Из колонок шлангами, с двух сторон – как-нибудь потушили бы. Но ведь у нас во всей деревне уже три недели нет воды! Ни капли! – возмущался собравшийся по случаю приезда корреспондентов «Молодежки» народ. – Вот вчера у нас дед умер в огороде, прямо на грядке. Так его даже обмыть нечем было – пришлось на речку нести. Виданное ли дело! Три недели мы за полтора километра в гору к источнику за водой ползаем. Хорошо, если у кого машины есть или лошади. А вот вы у нее спросите, как она эти бутылки на себе чалит! – возмущались женщины, указывая на худенькую старушку. – Почему, вы думаете, в нашей пожарной машине воды-то не оказалось? Да потому что глава наш сельский, Маслеников, у себя во дворе ее приказал поставить – огород этой водой поливал, да скотину поил…

Как выяснилось, с водой в Потьме перебои возникают каждое лето. Но если в прошлом году воду хотя бы давали по часам, то в этом не дают вовсе.

– Мотор на водокачке сгорел! – заявил сельчанам глава потьминской администрации Маслеников.

Между тем, как нас заверил собравшийся народ, на новый мотор они скидывались еще полгода назад. Тогда с них собрали по 30 рублей, объяснили, что это на два мотора сразу – пусть, мол, стоят, карман не тянут. И тут на тебе…

– За воду мы платим, наверное, даже больше, чем вы в городе, – шумят сельчане. – По 11 рублей с человека, да по 10 с каждой коровы или лошади – у кого кто есть. А воды при этом не видим! Мы уже сколько раз к Масленикову ходили! И в район ездили жаловаться, но замглавы районной администрации Сизов сказал, что этот вопрос так быстро не решить, и велел потерпеть. Вот и дотерпелись: один дом сгорел, второй едва отбили, мальчишечка заживо сгорел (маленький Илья, получивший 85% ожогов тела, в понедельник, 23 августа, умер в детской областной больнице, – авт.). Каково ему было терпеть?! Мы уже от каждого шороха вздрагиваем – не приведи Бог, снова загоримся! Особенно страшно было после последнего пожара: обе пожарные машины двое суток у пепелища торчали без бензина и без воды. Их только сегодня утром убрали – когда узнали, что журналисты приедут…

Выслушав все это, мне невольно подумалось, что Потьму уже давно пора переименовать в Погорелово: клуб здесь сгорел, ферма сгорела, свинарник сгорел, пилорама сгорела, и библиотека сгорела тоже! Не говоря уже о многочисленных жилых домах… А когда мы уезжали из этой иссушенной солнцем деревеньки, над домами пронесся леденящий душу заунывный вой – словно предчувствуя новую беду, хором выли местные собаки. Не иначе, к новому пожару…