Иван Сивопляс
205 лет тому назад, 6 (18) июня 1812 года в Симбирске, в семье купца 3-й гильдии Александра Ивановича Гончарова родился сын Иван, которой прославит родной город как писатель, классик русской литературы.

Шесть дней спустя, 12 (24) июня, армия французского императора Наполеона вторглась в российские пределы. Император французов желал «по-скорому» навалять русскому императору Александру I за лукавство и вероломство, выражавшиеся в том, что-де Российская империя отказывалась исполнять обязательства заключенного в 1807 году между Россией и Францией неравного Тильзитского мирного договора после сокрушительного разгрома Российской армии в битве при восточно-прусском городке Фридланде.

Россия обязалась быть союзницей Наполеона во всех войнах, которые неутомимый и непобедимый француз вел по всей Европе, а потому вынуждена была объявлять войны то экзотической «Еишпании», то «царице морей» Великобритании. Это было особенно трудно, ведь могущественнейшая империя мира была важнейшим экономическим партнером России. Недавние санкции не идут нив какое сравнение с тем, что приходилось переживать – и терять – нашей стране из-за «дружбы» с Наполеоном. Страдали все, но особенно – дворяне, для которых ссора с Англией перекрыла поток доступной и привычной роскоши, особенно сахара и кофе. Между странами нарастал поток контрабандной торговли. Что касается русско-английской войны, длившейся целых пять лет, то в историю она вошла под названием Бездымной – так мало было расстреляно обеими сторонами пушечных зарядов, и это не могло не раздражать и злить Наполеона. Новое столкновение с Францией выглядело неминуемым.

Готовясь к войне, Россия формировала новые воинские части. Так, в ноябре 1811 года в составе русской армии появилась 27-я пехотная дивизия, которую составили Виленский, Одесский, Тарнопольский и 24-й Симбирский пехотные полки. Командовал дивизией генерал Дмитрий Петрович Неверовский (1771-1813). Симбирцев отличали погоны темно-зеленого цвета с красной выпушкой и номером дивизии «27». Возглавил полк полковник Павел Сергеевич Лашкарев (1776-1857), обрусевший грузин (настоящая фамилия – Лашкаришвили), сын талантливого дипломата Екатерининской эпохи Сергея Лазаревича Лашкарева, усилиям которого Россия была обязана присоединением Крыма в 1782 году.

В том же 1811 году вернулся на службу в военизированный Корпус инженеров путей сообщений генерал-майор Петр Никифорович Ивашев (1767-1838), симбирский помещик, владелец села Ундоры. После начала войны 1812 года он вступил в должность начальника военных сообщений при штабе 1-й Западной армии. П.Н. Ивашев руководил устройством переправ и наплавных мостов на путях отступления армии, а потом строил укрепления на местах будущих сражений, на полях русской славы, под Витебском и Смоленском, Тарутиным, Малоярославцем, а также под Красным и на Березине, наконец, на легендарном Бородинском поле!

Война 1812 года окутана в общественном сознании непреходящим романтическим флером – уланы, гусары, кавалергарды, кивера и ментики, лихо закрученные усы… В реальности война была войной, тягостной, трудной, кровавой, голодной. Жарким летом и наступавших французов, и отступавших россиян косила общая напасть -диарея: изнывая от жажды, солдаты пили сырую и даже болотную воду. Особенно тяжко переносили хворь на марше именно романтики-кавалеристы.

Мы привычно радуемся дискомфорту, который испытывали неприятели, те же французы, столкнувшись с российским бездорожьем, забывая при этом, сколько страдала от бездорожья русская армия, оставаясь без подкреплений и боеприпасов во время тех или иных боевых схваток. Дорожное строительство стало одной из основных забот правительства почти сразу после окончания войны. Не существовало подробных карт и планов внутренних губерний Российской империи, а значит, возможности на должном уровне спланировать предстоящее сражение, отчего то и дело приключались досадные и даже фатальные ошибки – эта проблема должным образом начала решаться только к середине XIX столетия; кстати говоря, Симбирская губерния оказалась среди первых, получивших собственную достойную карту, так называемую «карту Менде», названную так по имени выдающегося российского картографа Александра Ивановича Менде, руководившего воплощением этого проекта.

Вторгнувшись в Россию, непобедимый Наполеон собирался действовать по накатанной схеме: разгромить противника в одном или в паре решающих, генеральных сражений, навязать побежденным очередной кабальный договор и, решив дела с Россией, взяться наконец за «царицу морей», отсиживавшуюся за Ла-Маншем. Наполеон не учел расстояний, а главное, формата кампании, превратившейся из цепи армейских операций в общенациональную Отечественную войну.

Вплоть до революции 1917 года Российская империя была сословным государством. У каждого сословия была своя собственная функция: крестьяне выращивали хлеб, купцы торговали, священники служили в храмах, военные воевали. Это было удобно и практично, пока армия одерживала победы, но с Наполеоном все было не так: стоило военной машине дать сбой, и расплачиваться за поражение приходилось всем сословиям. Армии необходимо было опереться на общество, а обществу – почувствовать свою силу. Но легко сказать, в самодержавной России правительство всегда с недоверием относилось даже к самым разумным, патриотичным и верноподданным гражданским инициативам.

Минул почти месяц с начала войны, прежде чем 6 (18) июля 1812 года император Александр I подписал знаменитый Манифест о сборе ополчения:

«Неприятель вступил в пределы наши и продолжает нести оружие свое внутрь России, надеясь силою и соблазнами потрясть спокойствие великой сей державы. … Сего ради при всей твердой надежде на храброе наше воинство полагаем мы за необходимо-нужное собрать внутри государства новые силы, которые, нанося новый ужас врагу, составляли бы вторую отраду в подкрепление первой и в защиту домов, жен и детей каждого и всех.

Мы ныне взываем ко всем нашим верноподданным, ко всем сословиям и состояниям духовным и мирским, приглашая их вместе с нами единодушным и общим восстанием содействовать противу всех вражеских замыслов и покушений. Да найдет он на каждом шаге верных сынов России, поражающих его всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавствам и обманам. Соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие вас не одолеют».

Издание Манифеста сопровождалось в обществе небывалым всплеском энтузиазма. И хотя совсем скоро осторожничающее правительство фактически отказалось от идеи общенационального, или земского, ополчения, сведя его к ополчению дворянскому, состоявшему в основе из крепостных крестьян, можно сказать, что с изданием Манифеста в войне была одержана решительная моральная победа, хотя главные военные события были еще впереди…

Продолжение читайте в следующем номере.