Василию Георгиевичу Артамонникову уже 90 лет, он с трудом ходит, голос его потерял звонкость, но воспоминания живы. Тем более есть на что оглянуться: за спиной полковника в отставке – три года Великой Отечественной войны, которые вместили в себя сражения за Украину, Белоруссию, ранение, Парад Победы, встречу с Жуковым и участие в разгроме Японии.

Первый по списку

8 января 1942 года 18-летнего Василия Артамонникова и еще два десятка парней собрали в военкомате.

Нас сопровождал капитан, который на железнодорожной станции сказал: сейчас придет поезд, будет стоять всего две минуты, рассказывает Артамонников. Говорит, туда вы должны забраться любым путем. Действительно, поезд пришел, стоит, двери не открываются, никто не выходит четыре часа ночи… Единственный путь забраться в гофру между вагонами. А на улице минус 40.

По холоду будущие солдаты ехали десятки километров.

Так начались военные испытания. Парней привезли в Сталинградское училище связи, поместили в спортзал, там и держали, водя на обеды и ужины. На все вопросы отвечали: «Ждите».

Определенность наступила после похода в баню туда молодых людей привели на четвертый день, переодели, вернули уже не в спортзал, а в казарму.

А потом и объявили в училище получат офицерское звание перед отправкой на фронт.

Но в Сталинграде доучиться не удалось. Фронт приближался к Волге, ходили слухи, что всех курсантов отправят на пополнение в действующуюармию. Однако в мае пришла разнарядка из Москвы срочно эвакуировать училище вместе с курсантами и преподавателями. Выяснилось, что в Муром во Владимирской области. Училище разместили в монастыре, поставили трехэтажные нары, организовали учебный процесс вновь, но в форсированных темпах: немцы наступали по всем фронтам.

5 мая 1943 года их группу собрали, зачитали приказ о присвоении звания младших лейтенантов, вручили погоны и сказали: уже сегодня кто-то уедет на фронт. Первый в списке по алфавиту Артамонников.

Вечером он уже ждал поезда отправляли его на юг, где шли ожесточенные бои за освобождение восточной Украины.

Войско лапотное

Страшно было ехать на фронт? спрашиваю у Василия Георгиевича.

Нет, чуть ли не машет на меня руками ветеран. У меня же навыки какие-то были, полтора года учился… Его распределили в 96-ю стрелковую дивизию, 5-й связной батальон, дав под начало 20 человек. Руководил 19-летний Артамонников людьми, которые были старше его 26 лет, 28 лет, 25 лет… Война на дату рождения не смотрела.

Все равны.

Вскоре началась операция «Курская дуга». Потом Артамонников в составе 28-й армии освобождал Иловайск, Донецк, Запорожье, Херсон, Николаев… Там запомнилось тяжелое форсирование Днепра в январе 1944 года. Херсон освободили 30 марта ровно 70 лет назад. После этого сильно поредевшую 28-ю армию отправили в тыл, чтобы пополнить новобранцами.

В мае 28-я армия, пополненная местными жителями, отправилась на Белорусский фронт, в район Гомеля. Там уже стояли советские войска, ослабленные долгими оборонительными боями.

Когда солдаты увидели, что пришли мы, такая сила, они плакали, вспоминает ветеран. Им было очень тяжело. Вместе с нами начали строительство для подготовки к освобождению Белоруссии.

Здесь произошла встреча Артамонникова с маршалом Жуковым и тогда еще генералом Рокоссовским, которые приехали в их полк осматривать подготовку к наступлению.

Молоденький лейтенант стал свидетелем интересной сцены.

Только слез с сосны, где проверял линию связи, вижу остановились машины, вышли военачальники с адъютантами, рассказывает Артамонников. Недалеко от этой сосны солдаты едят американскую тушенку и плетут из ивы и вербы широкие лапти. Жуков подошел, спросил: «Что это вы делаете?» «Плетем лапти» «Для чего?» «Так ведь болото глубокое, можно утонуть» «Действительно, можно». Взял лапоть этот, посмотрел а вещь практичная для болотистой местности. Повернулся к Рокоссовскому: «А ведь правильно, нужно, чтобы у всех были такие лапти!».

Операция «Багратион» прошла успешно: три фронта, Константина Рокоссовского, Георгия Захарова и Ивана Черняховского, разгромили фашистские войска.

В кулак

Сражение на территории Восточной Пруссии было едва ли не самым тяжелым все здания, весь ландшафт там были заточены на оборону.

Толстые бетонные стены домов, узкие окна-бойницы, дзоты, доты, траншеи, в чистом поле противотанковые полосы, сделанные из толстых бревен.

27 марта еще до основного штурма Кенигсберга рядом с Артамонниковым разорвался снаряд, осколок вонзился в кисть руки так, что Василий Георгиевич сжал ее в кулак и не мог разогнуть пальцы до самой операции 15 апреля.

С поля боя лейтенанта отправили в Каунас на санитарном поезде. Он считался легкораненым потому что мог ходить.

В госпитале мне собирались ампутировать руку, говорит Артамонников. Но я запротестовал: вы что, маршал Жуков в 60 километрах от Берлина, а вы мне руку отнимете?

Пригрозил: «Я Василевскому сейчас позвоню!» «Откуда вы его знаете?» «А вот знаю!» Василевского поставили главнокомандующим нашим фронтом после смерти Черняховского.

В итоге обошлось операцией, потом Артамонников долго разрабатывал пальцы, которые отказывались гнуться. Победу Василий Георгиевич отпраздновал в госпитале, выписался 12 мая.

С парада на Японию

Ожидали Парада Победы в Москве, каждый фронт должен был направить по тысяче своих солдат. Артамонников вошел в это число.

Василий Георгиевич показывает фотографию маршируют по Красной площади.

Впереди маршал Василевский, позади несколько его заместителей, на заднем плане в каске Артамонников со штандартом 3-го Белорусского фронта. Василий Георгиевич не только руку не потерял, но и нес тяжелое знамя 12 килограммов!

Предшествовала этому долгая подготовка маршировали на ВДНХ, встречались с москвичами, ходили в театры… Беспечная жизнь продолжалась до парада, который состоялся 24 июня под сильным проливным дождем. После него Артамонников хотел заехать на денек домой, но не сложилось отправили обратно в расположение армии, а оттуда прямиком в новый эшелон. Долгий путь по железной дороге привел на японский фронт, где за 12 дней была разгромлена последняя страна-противница.

В Ульяновске ветеран оказался в 1967 году, где преподавал в высшем военно-техническом училище. С тех пор тут и живет. А война до сих пор иногда ему снится, хотя прошло уже 69 лет.

Сергей Гурьянов