Восстановление старейшего симбирского храма идет полным ходом

Намоленные стены

Так сложилось, что почти весь советский период на родине Ленина с особым остервенением выкорчевывались корни православной веры. Спасибо «заветам» вождя-атеиста, церкви здесь разрушались беспощадно. А те, что уцелели, с не меньшим варварством приспосабливались к нуждам так называемого «народного хозяйства»: обезглавленные храмы становились складами, ангарами, мастерскими. Уцелеть удалось буквально нескольким культовым зданиям.

В свете этого судьба Воскресенской Германовской церкви в переулке Гоголя практически уникальна. Ее стенам уже без малого 300 лет – это абсолютный рекорд среди уцелевших памятников православного зодчества нашего региона, единственный сохранившийся из 27 некогда процветавших храмов старинного Симбирска.

Германовскую церковь перестраивали и прежде, но самыми тяжелыми для нее выдались, советские безбожные годы, когда по росчерку пера новых чиновников-богоборцев сюда был переведен симбирский архив. Три дня отвели на переделку церкви, на тот момент уже лишившейся куполов и уникального колокола — гиганта. В вековые стены грубо вколачивались полки под сотни килограммов архивной документации. Лепнина сбивалась кувалдами, уникальные фрески наскоро закрашивались низкокачественной побелкой, которая неизбежно должна была разъесть хрупкую краску тонкой живописи. А когда не хватило места под все возрастающий объем архивов, вместо разрушенной колокольни к памятнику архитектуры наспех пристроили пятиэтажную кирпичную «коробку». Причем, говорят, и тогда это делалось не в одной лишь горячей заботе о сохранении ценных документов: по слухам, от советских чиновников поступали и такие «рацпредложения», как «сжечь всю эту макулатуру». Иными словами, «ненужные бумажки», от которых порой зависела судьба многих людей, просто свалили в невостребованное на тот момент помещение.

Впрочем, и после этого отношение к намоленным в прежние века стенам осталось соответствующим: за годы советской власти даже крыша в архиве ни разу не ремонтировалась. Дожди и талые воды год за годом подтачивали уникальные своды, разрушали кладку купола и давно уже всеми забытые фрески под куполом.

«Эпоха» возрождения

Несколько лет назад живописные изображения, сохранившиеся в храме, были обнаружены сотрудниками архива. Практически случайно, когда одна из сотрудниц пыталась смыть со стены грязное пятно. Фрески, доселе ненужные никому, было решено освободить от побелки. Но, увы, идеей их восстановления официальные структуры, ответственные за культуру, тогда не заинтересовались. У самого-то архива нужных средств никогда не было. И архивисты собственноручно стали очищать изображения по мере сил, сантиметр за сантиметром. К сожалению, сразу стало ясно, что едкая побелка и многолетние дожди успели сделать непоправимое. От фресок остался лишь хрупкий слой старой краски на нескольких более-менее «читаемых» лицах. Лики большинства святых либо исчезли совсем, либо стали почти не узнаваемыми. Сопровождающие их надписи тоже практически не уцелели. А вот кирпичный свод нуждался в немедленном ремонте. Спасать нужно было большее…

В таком состоянии в 2007 году и получила здание храма ульяновская епархия, выиграв многолетнюю судебную тяжбу. Как это ни прискорбно, но решение Фемиды вызвало неоднозначную реакцию общественности. Для церкви возвращение единственного сохранившегося храма старого Симбирска имело принципиальное значение, как символ возрождения духовности и веры в ульяновском регионе.

Храмов много не бывает

Когда из уст некоторых скептиков порой мы слышим слова: «Зачем восстанавливать церкви, лучше строить кафе, заводы, магазины» – можно прийти в искреннее недоумение. Ведь, думается, храмов много не бывает. Всегда в истории человеческой, христианской цивилизации духовные институты были главными центрами притяжения жизни общества. Если взять даже компактный дореволюционный Симбирск, который ограничивался всего лишь нынешней улицей Минаева, то нам сегодня еще очень далеко до того количества храмов на душу населения, что функционировали тогда.

…А пока прохожу мимо строительной площадки, наблюдаю за реставрацией. Работа здесь кипит: наверное, храмостроители понимают, какое благое дело они творят. Уже сияют здесь символы возрождения симбирского православия – православные кресты на золотых куполах. Верится, что старинная церковь обязательно вернет себе утраченное значение, и прихожан с могучих трехсотлетних сводов вскоре снова будут осенять своими мудрыми взглядами просветленные лики святых. К сожалению, несколько поколений ульяновцев привыкли видеть Германовский храм не в самом лучшем виде, но, очевидно, эта болезнь советского периода излечима. Причем, «выздороветь» призвана не только архитектура этого отдельно взятого храма: когда над «обезглавленным» в советское время Ульяновском засияют новые купола, возвысятся и души наших земляков. Ведь храм – это не только стены. Восстановление церквей – лишь внешний признак того, что общество пытается возродить собственную духовность. Можно ожидать, что, если будут восстановлены храмы, они приблизят и возрождение былого духовного богатства всего симбирского края.

Александр РУСИНОВ