26 сентября в Ленинском районном суде посредством видеоконференцсвязи из Пресненского суда Москвы допросили художника Никаса Сафронова по делу о хищении в Ульяновске 13 его картин в 2015 году.

Перед началом допроса Никас Сафронов, явившийся на допрос с адвокатом Татьяной Осокиной подтвердил, что поддерживает ранее поданный гражданский иск на 1,85 миллиона рублей. По его словам, это цена похищенной и до сих пор не возвращенной ему картины “Свобода или Птичья жизнь в клетке”. Ответчиком по делу выступает бывший директор Ленинского мемориала Эдуард Шабалин.

Всего в Ульяновске, по версии обвинения, было похищено 13 картин. Часть из них были позже обнаружены следователями при обыске в кабинете бывшего директора Мемцентра Эдуарда Шабалина – под потолком.

Сам Шабалин на протяжении всей трансляции из Москвы демонстративно отвернулся от присутствующих в зале суда и сел так, чтобы видеть своего оппонента на экране, но не попадать в объектив видеокамеры.

Сафронов рассказал, что познакомился с Шабалиным в 2008 году, когда тот предложил ему организовать выставки картин по городам России и зарубежья.

– Я дал согласие, Шабалин забрал у меня по описи 89 картин и стал выставлять их по городам, – рассказал истец. – Между нами был заключён договор, который он всячески нарушал и в итоге остался должен мне 30 тысяч долларов США.

Финансовые разногласия послужили поводом для разрыва отношений. Картины были переданы другому человеку для организации выставок и в итоге попали в руки нынешнему арт-директору Сафронова, а до того – помощнице Шабалина, Натальи Христенко.

Никас Сафронов рассказал, что в 2015 году Христенко организовала выставку работ Сафронова в Ленинском Мемориале. При этом она обратилась за содействием к Шабалину, о чем сам художник не знал. После завершения выставки Христенко обнаружила пропажу четырёх картин. Сообщила об этом Сафронову, который, в свою очередь, заявил о преступлении в правоохранительные органы.

– Христенко сказала, что подозревает в содеянном Шабалина, – отметил Сафронов. – Охранник Ленинского Мемориала видел, как незадолго до случившегося из здания центра выходил Шабалин, держа в руках некую картину.

После возбуждения уголовного дела, по словам истца, на него вышел представитель Шабалина с просьбой о встрече.

– Я отправил на переговоры приятеля Юрия Растегина, – пояснил Сафронов. – Представитель Шабалина предложил 10 миллионов рублей, чтобы закрыть дело, то есть, чтобы я забрал заявление о краже. От предложения я отказался, заявив, что в деле должны разобраться органы следствия.

Далее речь зашла об оценочной стоимости похищенных картин. Проведённая специалистами экспертиза установила стоимость каждой из работ в сумму от 500 тысяч до трех миллионов рублей.

Сторона защиты предъявила суду сертификат, выданный Сафроновым при продаже одной из картин номиналом 20 тысяч рублей.

На это Сафронов пояснил, что в период следствия к нему в студию пришли люди Шабалина.

– На тот момент я не знал, от кого они, поэтому при продаже картины стоимостью в несколько десятков тысяч рублей откликнулся на их просьбу указать в сертификате заниженную цену. Якобы это подарок впечатлительному родственнику, которого могла бы расстроить высокая цена подарка, – рассказал потерпевший.

Адвокат Сафронова Вячеслав Чагинский спросил подзащитного, какие чувства испытал он, узнав о краже.

– Свои отношения с людьми я всегда строю на доверии, – ответил художник. – Я и предположить не мог, что директор музея, которому государство доверило огромное количество ценностей, способен на кражу. Служители церкви не тащат же к себе домой иконы из храма! Произведения искусства должны принадлежать людям, поэтому я всегда за проведение выставок, которые, к слову, не приносят мне особого дохода. А то, что есть, я отдаю на благотворительность. Шабалин украл не у меня, а у детей-сирот.

В завершении допроса Сафронов попросил прощения за свою эмоциональность.

– Я очень волновался, ведь это моё первое участие в суде. Я даже не спал ночью, думал, что придётся выступать перед большой аудиторией, – признался художник, попросив судью освободить его от дальнейшего участия в слушаниях.

Тут впервые дал о себе знать Шабалин, потребовав личного присутствия оппонента в зале суда для предъявления ему расписок, заявлений, фотографий.

– Я даже не знал, что на заседании присутствует Шабалин, – отреагировал Сафронов.

Судья Юлия Потешкина в итоге ходатайство потерпевшего удовлетворила, объявив очередной перерыв.