В течение недели в областном суде шел процесс “избиратели против избиркома”. Трое граждан – Раиса Афанасьева, Михаил Деев и Ирина Никонова (на снимке) – пытались доказать, что облизбирком не должен был регистрировать Юрия Горячева кандидатом в губернаторы, так как он, по их утверждению, нарушал правила предвыборной агитации и правила сбора подписей в свою поддержку, а также представил недостоверные декларацию о своих доходах и сведения об имуществе.

При нынешнем раскладе сил эту попытку можно охарактеризовать как безумство храбрых. Заинтересованные лица со стороны губернатора не могли поверить, что это чистое безумство, и все добивались от Афанасьевой, кто же нанял эту инициативную группу. Вероятно, следовало бы ответить, что нанял их коллективный избиратель, который понимает, например, что селекторные совещания – это агитационно-пропагандистские мероприятия чистой воды, для которых ульяновский губернатор использует преимущественное право доступа к областному эфиру, и такого ресурса больше нет ни у кого, что ставит его в исключительное положение накануне выборов. Эта мысль была отражена в жалобе на решение избиркома о регистрации Горячева. Но пожаловаться мало, надо еще доказать в суде факт агитации, оппонируя при этом избиркому, “заточенному под губернатора” (определение “Московских новостей”), доказать это суду, который находится в Ульяновской области и в подавляющем большинстве случаев выносил решения в пользу губернатора.

Мы неоднократно наблюдали, как губернатор с трибуны селекторных совещаний давал своим подчиненным задание “снять сужет”, чтобы показать его на следующем совещании. В интерпретации председателя ГТРК “Волга” Юрия Гражданцева, который свидетельствовал в суде, это, оказывается, сама редакция на свое усмотрение снимает сюжеты и предлагает их для селекторных.

По Гражданцеву, авторское право на телепрограммы под названием “областное селекторное совещание” принадлежит ГТРК, но редактора и режиссера у программ нет, нет и сценарной папки, поскольку это – рабочее (спонтанное, не по сценарию) совещание! Но если нет творческой группы, на каком основании все это вписывается в бюджет и время вещания ГТРК? (Теперь, когда селекторные будут транслироваться в записи, бюджет этих программ как минимум удвоится вследствие использования аппаратуры видеомонтажа).

Так же нелепо получилось и с шестисерийным фильмом “Без оркестра”. Этот дорогой, судя по съемкам и монтажу, фильм его создатель Евгений Толстых, как свидетельствовал Гражданцев, позволил показать по ГТРК “Волга” по доброте душевной, по старой дружбе с Гражданцевым, и никакой это вовсе не заказ, а часть проекта “Парадоксы региональной политики” (кто бы мог подумать, что тенденциозно смонтированная агитка про хорошего губернатора и плохого мэра заинтересует не только ульяновскую обладминистрацию, но и кого-то еще!). За эту суперпрофессиональную работу по созданию суперположительного имиджа ульяновского губернатора Толстых, по признанию Гражданцева, получил супергонорар – 100 рублей за серию, и то только потому, что он, как сказал председатель ГТРК, – “большой мастер”. Суду предлагалось поверить, что профи из Москвы, где зарплаты подобных журналистов начинаются от тысячи долларов и выше, поехал в провинцию снимать и монтировать шесть трудоемких серий, чтобы получить за это шестьсот рублей (меньше двадцати долларов).

Что касается имущества губернатора, то суд, получив справки из соответствующих органов регистрации недвижимости, выяснил, что ни Горячев, ни его жена приватизированного жилья не имеют. Следовательно, когда губернатор писал, что своих квартир у него нет, это была правда. Денег от газет в возмещение морального вреда в прошлом году он действительно не получал, поэтому в декларацию о доходах за 1999 год они не попали (хотя всего у газет Горячев выиграл 400 тысяч рублей, но, “к несчастью” для истцов, деньги перечислялись ему в 1998 и 2000 годах).

Остался невыясненным вопрос о земельном участке в 4 сотки, который есть у семьи Горячевых в садоводческом товариществе “Радуга”. Его губернатор не включил в графу, где декларируются земельные участки, но сообщил, что он имеется. По заявлению ответчика, этот участок не зарегистрирован как недвижимость, поэтому налоговые органы не оспорили декларацию Горячева. Статус этого участка будет прояснен в понедельник, когда продолжится судебное заседание.

Вопрос об использовании преимуществ должностного положения при сборе подписей суд подробно не рассматривал. Можно предположить, что у истцов здесь мало шансов что-либо доказать в отсутствие прямых свидетелей. Истцы ссылались на публикацию в “СК”, где рассказывалось о том, как врачей областных лечебных учреждений принуждали к сбору подписей в поддержку регистрации Юрия Горячева. Это достоверный факт, но врачи, которые занимались (или отказались заниматься) этой общественной нагрузкой в свое рабочее время, просили корреспондента “СК” не называть их имен, опасаясь преследований. То же самое происходило в учреждениях образования. Если бы нашлись смелые люди, которые смогли бы заявить в суде о подписной поденщине, которую они по указке начальников были вынуждены отрабатывать, то исход процесса стал бы менее предсказуем.

Значение дела, которое слушается в областном суде, состоит в том, что группа рядовых избирателей поставила под сомнение законность безграничного использования действующим губернатором так называемого административного ресурса и, по большому счету, законность самого этого ресурса. Вероятность того, что суд отменит регистрацию Горячева, пренебрежимо мала. Но зато мы узнали, что:

с точки зрения избирательного закона, селекторные совещания – это не агитация, а рабочие мероприятия;

они не имеют сценария, а выходы к трибуне выступающих и включения “сужетов” являются спонтанными;

“большой мастер” телевизионной аналитики из Москвы поедет работать в провинцию за 600 рублей;

у губернатора нет собственного жилья.

Теперь, когда мы это знаем, наша жизнь должна стать если не лучше, то веселее, потому что все это – просто смешно.