Недавно в редакцию пришел пожилой человек – ветеран Великой Отечественной войны. В историю, которую он рассказал, мы сначала не поверили. Мы узнали, что летом этого года дедушка лечился в областном госпитале участников войн. Сдал анализ крови… заплатив за него деньги. Когда собрался на операцию в онкологический диспансер, выяснилось, что анализ в госпитале потерян. Позже мы узнали, что так пострадал не он один. Неофициальный источник “МГ” утверждает, что за короткое время в госпитале исчезли 58 платных анализов крови. А вместе с ними исчезли и деньги за анализы.

Почем льготы для инвалидов?

С некоторых пор, а именно – с приходом на пост начальника госпиталя Александра Баландина, в ранее безупречном учреждении стали происходить странные вещи. Некоторые СМИ сообщили сенсацию: в льготной больнице оказывают платные услуги. Баландин, срочно созвав пресс-конференцию, опроверг информацию. А уже весной этого года корреспондента “МГ” пригласили на открытие платной семейной поликлиники на территории госпиталя…

В истории с ветеранами войн, на первый взгляд, все выглядит безобидно. Если, например, инвалид ВОВ поступил сюда с воспалением легких, то за анализ крови в рамках этой болезни с него деньги не берут. Но если он, к тому же, озаботится состоянием своей печени (например, наличием вируса гепатита) или предстательной железы, то за анализ крови в рамках беспокойства с него слупят сумму от 80 до 300 с лишком рублей. Как будто по выявлению признаков других болезней пожилой человек утрачивает статус инвалида или участника войны. Странная логика, не правда ли?

Разумеется, эта “коммерческая часть деятельности” госпиталя не афишируется.

Уволили по собственному желанию?

В 2001 году Ирочка Еремина закончила Ульяновский медколледж № 2. Получив долгожданный диплом, она не пошла на выпускной вечер, потому что 2 июня родила дочку. Мечта стать медиком сбылась 18 февраля 2003 года. Ира с трудом нашла работу в областном госпитале инвалидов. Правда, не такую, какую хотела. Она стала диспетчером приемного покоя. Пусть так, но все равно в медицине, решила девушка. По словам Ирины, должность была хлопотной – собрать платные анализы и на машине отвезти в лаборатории других больниц. В обязанности Ирины входил и сбор денег за анализы. Иногда к ее услугам прибегали сотрудники госпиталя, чьи родственники тоже сдавали анализы. Они просили Ирочку взять с них сумму поменьше. Ира шла навстречу коллегам.

Но… Карьера Ирочки сложилась неудачно. По ее словам, в один из летних июльских дней замотанная Еремина вместе с анализами (сколько их было Ира не помнит) оказалось в Заволжском районе. Рабочий день близился к концу и, не мудрствуя лукаво, диспетчер повезла пробирки с кровью… домой в обычную многоэтажку в Новом городе. В обычном целлофановом пакете (!) так же были деньги за анализы. Наутро, по дороге на работу, бедняга “забыла” в автобусе “груз”. Ампулы с кровью на гепатит, рак и прочие “болячки” исчезли в переполненном людьми автобусе, а вместе с ними и сумма денег, размеры которых Еремина тоже почему-то не помнит. Если верить, она сильно испугалась и решила скрыть факт. В течение лета никто в госпитале и не вспомнил об анализах и деньгах, но нашелся вредный старик, который замутил воду. Тот самый, пришедший в редакцию “Молодежки”. Тогда, по словам Ирины, старшая медсестра приемного покоя посоветовала ей уволиться по собственному желанию. До 11 сентября у Ереминой был бюллетень, а с 12 сентября вступало в силу заявление об уходе. По нашей информации, в госпитале делали все, чтобы ситуацию с исчезновением анализов больных замять. Не вышло.

В редакции “Молодежки” коллективно гадали: почему в льготном медицинском учреждении получили “прописку” платные анализы? А также, почему диспетчер госпиталя занималась бухгалтерией, была кассиром – принимала и сдавала деньги? Выдавались ли старикам квитанции? Куда, в конце концов, попадали эти самые деньги? И кто персонально в госпитале нес ответственность за платные услуги?

“Такого факта не было”

Чтобы найти ответ на эти вопросы мы несколько дней пытались связаться с госпиталем. Выяснили, что начальник – Александр Баландин в отпуске. Попытки найти начмеда – Татьяну Кабакову, ответственную за приемный покой, тоже не принесли успеха. Разные люди, как автоответчик, говорили: “Мы не знаем, где она и когда будет”. Корреспонденты “МГ” отправились в госпиталь и стали ждать. Прошло два часа, но Кабакова не появилась. На следующий день общение с ней началось с вежливой фразы: “Если не подождете 5 минут, я не буду разговаривать с вами!”. Мы подождали. Но… дальнейший разговор закончился быстро: “У меня каждая минута и секунда рассчитаны. А такого факта (потеря анализов крови и денег – авт.) не было. Почему увольняется Еремина, не знаю. Больше я не буду отвечать на ваши вопросы”. Вот так-то Так повел себя официальный представитель госпиталя.

Михаила Ивановича Яшина, ветерана ВОВ, 1921 года рождения в госпиталь привез сын. Медсестра усадила его на стул у кабинета окулиста: “Вас вызовут. Ждите”. Ожидание затянулось настолько, что дед успел рассказать мне, как он, будучи студентом техникума, добровольно ушел на фронт, доблестно воевал и дошел до Берлина. Был награжден медалью “За отвагу”. Я заглянула в кабинет окулиста и увидела, как три дамы в белых халатах, весело щебетали о постороннем: “Вы можете принять больного?”. – спросила я. Ответ был: “Подождите, принесут его карточку”. Через 15 минут одна из женщин в белом халате, выйдя в коридор, кивнула ветерану: “Проходите, ваша карточка давно у нас”.

79-летнего Александра Андреевича Шлейкова, “Почетного гражданина Цильнинского района” из приемного покоя направили в неврологическое отделение. У ветерана, прошедшего ад Курской битвы и дошедшего до Берлина, награжденного многими орденами и медалями, было плохо со зрением (глаукома) и не особо слушались ноги. С тяжелой сумкой и клюкой, почти на ощупь, старик шел по длинной уличной лестнице. Вероятность упасть и скатиться вниз, была стопроцентной. Медсестра, сопровождающая его, с документами шла по теплому внутреннему переходу здания. По тому, по которому старика не пустили. А по злосчастной уличной лестнице медленно передвигался и другой старик. Оба не знали, где искать нужный им корпус: “Теперь цена нашей жизни копейка”, – горестно заметил чуть не обронивший слезу Шлейков.

А в это время в госпитале в кабинетах начальника Баландина и начмеда Кабаковой, а также в приемном отделении, идет капитальный евроремонт. Что ж. Каждому свое.

Редакция “Молодежной газеты” просит считать данную публикацию официальным обращением в прокуратуру и Департамент здравоохранения области на предмет проверки законности взымания платы за анализы с инвалидов и участников войн, а также на предмет соблюдения служебных инструкций при транспортировке анализов больных. Просим проверить и версию о том, что деньги за анализы больных не доходили до кассы госпиталя и присваивались отдельными медицинскими работниками.