Ульяновский областной архив среди провинциальных городов признан одним из богатейших хранилищ документов. Неудивительно, что за историческими сведениями сюда приезжают со всех концов страны от Москвы до Дальнего Востока, на основе документов нашего архива написан не один десяток книг, сняты фильмы. Он востребован и научными деятелями, и простыми людьми.

Желающих окунуться в “дела давно минувших дней” сегодня так много, что в читальный зал нужно занимать очередь. Только власть, кажется, никогда не понимала значения этого заведения, архив для нее был в роли пасынка. Иначе история самого архива не превратилась бы в сплошные испытания, потери и гонения.

Юбилей – это оптимистичное событие, на котором принято говорить об успехах. В случае с нашим архивом можно было пойти по тому же сценарию, рассказать, как формировались фонды, какие люди отдавали ему весь свой энтузиазм. Здесь есть о чем вспомнить. Однако в предъюбилейном рассказе архивистов прозвучали такие грустные нотки, что бравурные факты с ними явно вошли бы в диссонанс.

По словам сотрудника архива Антона Шабалкина, у Ульяновского областного архива были четыре тяжкие эпохи и всего один “золотой век”.

Расцвет учреждения пришелся на 6070-е годы прошлого столетия, когда им руководила Анна Федоровна Варламова. Она была, как сказали бы сейчас, профи, эрудирована настолько, что сотрудники говорили о ней:”Наша Аннушка – ходячая энциклопедия”. На нее молились все местные краеведы. А самое главное, в годы ее “правления” архив приблизился к народу – здесь читали лекции, проводились экскурсии. Архив разросся – был сделан пристрой, появилась фотолаборатория и даже туалеты до этого удобства были во дворе. Учреждение, имидж которого прежде был сравним с авторитетом склада для макулатуры, выросло в научный центр.

85 лет назад архив начинался с 273 дел. Сейчас их более миллиона. Своим богатством он во многом обязан первым трем руководителям – Беляеву, Яковлеву, Жукову. Эмиссар Беляев пользовался огромным доверием и у власти, и у интеллигенции. Его поддерживали Луначарский, Грабарь, Горький, что позволяло спасать от разграбления множество архивных и музейных ценностей из брошенных дворянских усадеб. Были спасены многие фамильные дворянские архивы. Чего стоит одна только находка семи сундуков и корзин с документами в бывшем особняке симбирской дворянки Перси-Френч.

Главной проблемой архива послереволюционных лет стало отсутствие своего здания – фонды были раскиданы по всему городу и за десятки верст от губархива,хранились они больше на чердаках и в подвалах. В 30-м году, когда закрыли Троицкий кафедральный собор, освободившееся здание решили передать архивистам. Из разных мест несли сюда документы. Подвод не дали, помочь попросили учащихся, которые по дороге документы теряли десятками, рвали, затаптывали в снег ногами, чтобы только их не посылали перетаскивать еще.

Само здание собора, естественно, было непригодно для хранения документов. Через многочисленные подвальные ходы сюда проникали темные личности, документы расхищались тысячами. Архив дважды поджигали, а на третий раз таки сожгли. Многие уцелевшие документы специалисты реставрируют до сих пор. В те годы многие архивисты подвергались гонениям, власть по своему усмотрению могла учинить суд, уволить неугодного руководителя. Рубеж 20-30-х годов для нашего архива напоминал мрачные годы средневековья.

В 1931 году горсовет разом закрыл десяток церквей и здание Германовской церкви было передано многострадальному архивному бюро. Несколько лет ушло на то, чтобы разместить и более-менее систематизировать документы. Фонды были приведены в порядок при Николае Николаевиче Смирнове, которого приняли на работу в учреждение в 1936 году. Хотя руководителем он и не значился, но фактически вся основная работа легла на плечи этого замечательного ученого и энтузиаста.

1939 год был отмечен тем, что архив оказался в системе НКВД. Установки давались соответствующие:”Политическая бдительность должна заключаться в том, чтобы в советские архивы не проникли враги народа и не использовали документы против Советского Союза”. Чтобы, например, поработать с материалами о семье Ульяновых, приходилось получать добро Москвы, затем местных властей. Сеть архивов утверждал лично товарищ Берия.

Военные годы для архивистов были тяжелыми, как и для всей страны. Его сотрудники нередко сидели без куска хлеба. В хранилищах зимой температура была 11 градусов. Но архив продожал вести свою научную работу. Только за один военный год была написана одна монография, девять статей и заметок, проведена выставка. А в 1945 году архивисты уже планировали празднование 300-летия образования Симбирска.

Современность, к сожалению, не слишком изменила отношение властей к архиву. Начиная с 1991 года его сотрудников каждый год пугают выселением – верующие требуют вернуть им Германовскую церковь. При этом приспособленного для хранения документов здания город архивистам предложить не может. Как не может понять, что равнодушие к архиву сродни небрежности к собственной истории.