Грустная история о хорошем колхозе

Скоро в области начнутся весенне-полевые работы. Их проведение (да и в целом ситуацию на селе) в СМИ обычно принято было освещать с двух точек зрения. Первой придерживались издания, получавшие деньги из областного или из районных бюджетов: они скрупулезно подсчитывали засеянные гектары и восторгались каждому из них. Коллеги из независимых СМИ были настроены пессимис-тичнее: они больше рассказывали о всеобщей нищете и тотальной гибели сельского хозяйства… Решив, что истина, как обычно, где-то рядом, мы, в поисках ее, отправились на днях в Николаевский район в СПК «Просковьинский» – лучшее сельское хозяйство в нашей области по итогам 2004 года.

Первое впечатление: все (!) села от Ульяновска до Николаевки выглядят, как поля отшумевших сражений. Разрушенные здания. Ржавые остовы техники. Над деревнями, как над павшими, кружатся тревожные стаи черного воронья. Но страшнее всего – какая-то застывшая безжизненность этих мест: дома заколочены, улицы пусты, поля брошены… У деревни Просковьино глаз впервые радует созидательная деятельность: на поле мужики копают какую-ту канаву, на дворе, где стоит сельхозтехника, несколько механизаторов копошатся в старых тракторах К-700… Что интересно – двор чистый, а коровники – целые. Редкость в наши дни.

– Даже не знаю, ребята, то ли вы поздно приехали, то ли рано, – обращаясь к нам, смеется и.о. председателя СПК «Просковьинский» Дмитрий Афиногентов. – Дело в том, что я в должности всего-то две недели. А мой отец, который был председателем этого колхоза последние 11 лет, перешел работать в районную администрацию. Так что своих успехов у меня еще нет, а хвалиться чужими – глупо. Давайте-ка я лучше наших работников созову – они-то с отцом много лет проработали. Расскажут, как им удалось хозяйство сохранить.

Одиннадцать лет назад СПК «Просковьинский» вообще не существовал. Было два отделения совхоза «Канадейский». Потом отделения разделились на два независимых предприятия. Судьбы их сложились, мягко говоря, по-разному: «Просковьинский» получил диплом лучшего хозяйства области, а при упоминании «Канадейского» местные жители только руками разводят… Объяснить, в чем причина такой разницы, работники СПК «Просковьин-ский» и сами затрудняются:

– Не сказать, что бы мы какие-то особые новаторские методы применяли, – рассказывает главный агроном Николай Марахтанов. – Просто Владимир Николаевич (отец и предшественник нынешнего председателя) дисциплину держал, как полагается. И технику разворовать не позволил – даже старую, все пошло на запчасти. Считай, ни единой тонны металлолома за все годы не продали. А в других хозяйствах как было… Денег нет, а людям платить надо. Или кредитов наберут, а расплатиться не могут. И продают трактора, сеялки, комбайны. Вначале старые, потом новые. Все ведь привыкли, что государство всегда селу помогало. А государству вдруг стало на нас наплевать. Наоборот, только и требует: налоги, проценты по кредитам, за свет, за газ… Так вот колхозы и загнулись. Это я еще не вспоминаю те случаи, – говорит Николай, – когда руководители просто разворовывали свои хозяйства – а такое ведь сплошь

и рядом случалось. И все проходило безнаказанно…

Что такое колхоз для села – городскому жителю, пожалуй, и не понять. В деревне колхоз – все! И детский сад, и школа, и больница, и магазин… Чтобы мы лучше представили, что такое колхоз для деревни, нам рассказали случай из соседнего села, где колхоз давно развалился. Так как предприятия нет, то даже дорогу до местного кладбища чистить, естественно, некому. И вот этой зимой одна бабушка не в шутку просила односельчан: мол, если умру до наступления весны, положите меня в сугроб во дворе, а уж когда потеплеет – закопайте на освященной земле…

– Когда у нас в районе и колхозов-то, считай, не осталось, народ бросился из села, куда глаза глядят, – продолжает Николай Марахтанов. – Да и пить люди сильно начали… А тут еще одна беда на наши головы – политика. Как выборы пройдут – начинается: губернатор снимает «нелояльных» глав районов, ставит своих. А те, в свою очередь, снимают председателей колхозов… Например, после того, как Шаманов к власти пришел, в нашем районе только два председателя колхоза не сменилось! Какая уж тут стабильность… Мы тогда начали со всей округи работников к себе набирать – тех, кто потолковее, поопытнее. Средняя зарплата у нас 2300 рублей – в два раза больше, чем в районе. Так укрепили коллектив. А тут новая напасть – начали нас ценами давить: руководители перерабатывающих предприятий (хлебозаводы или ОГУПы) в Ульяновске соберутся в ресторане и под водочку решат, по каким ценам у нас продукцию покупать. Так и получается, что литр минералки (простой воды, черт возьми!) стоит дороже, чем литр молока, а закупочная цена на пшеницу равна цене на отруби. И попробуй не продай – чем тогда налоги платить и зарплату выдавать? Тогда мы начали постепенно развивать собственную переработку: мельницу открыли, пекарню. Дальше – больше: магазины свои появились… А в прошлом году взяли в лизинг комбайн «Енисей», сеялки, культиваторы. В долги, конечно, залезли, а куда деваться? Прежняя-то техника уже почти не работает – все сроки экс-плуатации вышли. Так вот и выживаем потихоньку. Вопреки всему.