Кладбище самолетов, а могло бы быть жемчужиной и туристическим объектом

У них уже вся жизнь позади — нет, не за плечами, а за огромными металлическими крыльями — годы бесконечного синего неба. Боевые действия, пассажирско-грузовая рутина, километры вылетов и неизмеримой романтики. Они честно отработали свое, и их почему-то выбрали среди остальных (непонятно даже, повезло или наоборот) и отправили не в утиль, а сюда. Какие-то еще добрались своими силами — это были их последние полеты; каких-то, уже как инвалидов, пришлось доставлять по земле.

Собирать здесь их начали еще в 1983 году — при школе высшего пилотажа, ради славы авиационного Ульяновска.

Выделили 17 с половиной гектаров под открытым небом рядом с Баратаевкой. Назвали музеем истории гражданской авиации. Правда, собирали все, что можно было: не только гражданские, но и военные, не только самолеты, но и вертолеты. Собрали всего 26. Среди экспонатов оказалось немало и уникальных.

Вот этот, самый заметный, желто-синий, похожий чем-то на акулу, с пробирающей холодом надписью «Авиаарктика», вообще восставший из мертвых. Он — «Ант-4» — единственный в мире, попавший сюда чудом. Его собратьев выпускали еще в 1925 году: они летали из Москвы в Америку через Северный полюс, проводили суда по Ледовитому океану, спасали людей с «Челюскина». Может быть, и он в этом участвовал. Его нашли на Чукотке, упавшим, видимо, в результате катастрофы, и так и не смогли опознать.

А вот таких, «Ту-116», было выпущено всего два. Это пассажирская модель, сделанная на основе боевого «Ту-95» бомбовые отсеки просто заменили салонами. Один потом отправили в утиль, другой сюда.

Здесь есть и совсем старики: «Ил-14» 1950-го года, «Ан2» 1946-го, а самый молодой появился два года назад — заменили совсем уж износившийся «Ту-134».

Но вообще в музее авиации последнее время мало что меняется. Сквозь асфальтовые дорожки растут сорняки, с лавок облезла вся краска, на табличках у экспонатов сложно прочитать текст сквозь ржавчину.

А уж если говорить о самой технике… Ее нужно хотя бы раз в год красить — она от дождя и снега прогнивает, ставить разбитые иллюминаторы, менять порвавшуюся в клочья перколь. Новых экспонатов тоже не предвидится — кто ж отдаст целый самолет, сейчас все сдают в утиль как лом цветных металлов. Финансирование музея прекратили еще в начале 90-х. В прошлом году приезжал министр транспорта, посмотрел, повздыхал — какуюто сумму выделили, но на самолеты вряд ли хватит. Пока проводят воду к административному зданию и делают внутри небольшой ремонт.

Хотя нехватка денег — это не самое страшное. Они стоят — огромные, гордые крылатые машины — в полном одиночестве.

Вокруг — стаи ворон. И гнетущее впечатление — музей умирает. Редко кто приезжает на экскурсию. Может, школьники раз в неделю побывают, и то во время каникул. А так — только техники и охранники. Звонишь — сразу спрашивают: «Ну вы же приедете?» — «Так мы же вчера были, и посмотрели, и пофотографировали» — «Ну приезжайте еще…». В России немного, наверное, таких объектов, и дорожить бы музеем Ульяновску, но здесь при любой власти все почему-то гниет…