ОМОН

Аббревиатура ОМОН пугает многих людей. Хотя бояться их должны только нарушители закона. Мы решили узнать, как живут наши ульяновские ОМОНовцы, так ли они страшны, как кажутся. Наш собеседник – заместитель командира ульяновского ОМОНа Сергей Валентинович Галкин.

Чечня

Многие люди видят в ОМОН какую-то отдельную правоохранительную структуру. Но на самом деле это та же милиция, только предназначенная для выполнения различных спецопераций. Об этих спецоперациях мы и предложили поговорить Сергею Валентиновичу. В первую очередь, разговор зашел о «горячих точках», в основном, о Чечне, куда ульяновский ОМОН уже 36 раз отправлялся в командировки.

О каждой из этих поездок можно написать отдельную статью, и, возможно, позже мы так и сделаем. Но сегодня мы напишем о нынешних буднях ульяновского ОМОНа. Сейчас в Чечне находятся 30 бойцов ОМОНа. Они стоят в небольшой деревушке Новые Атаги, ваххабитском селе, находящемся перед входом в печально известное Аргунское ущелье. Там дальше уже никакого порядка нет.

– Серьезная деревушка, – рассказывает Сергей Валентинович. – Здесь нет никакой местной власти. Назначили одного участкового – его выкрали бандиты. Назначили другого – тоже выкрали. Сейчас никто не хочет брать на себя власть. Так и живут, абсолютно безвластно. Здесь совсем дикий народ, в паранджах ходят, с нами почти не разговаривают, сторонятся. Иногда даже угрожают, говорят, если вы нас не будете трогать, то и мы вас не тронем.

Командировки сегодня длительные – по полгода. А начиналось все с месячных поездок. До Атаги ульяновские ОМОНовцы стояли в другом чеченском поселке – Курчалой – крупном районном поселке с населением в 37000 человек. Здесь наши ребята своими руками создали целую базу. Среди всех

ОМОНовцев она считалась одной из самых лучших. В нее было вложено очень много денег. До этого же, в первую военную кампанию в Чечне, приходилось жить буквально в чистом поле, никаких нормальных условий для жизни не было.

– Курчалой и Атаги – как небо и земля, – объясняет замкомандира. – В Курчалой – цивилизация, нормальные люди живут, к нам хорошо относятся. В Атаги – словно совсем в другой стране. Нет ни магазинов, ни киосков. Не смотрят телевизор, не слушают радио. У них все это запрещено. Глушь. В это село даже военное начальство не ездит, боится нападения.

Но эта командировка для нашего ОМОНа, по сравнению с прошлыми, – далеко не самая сложная. Труднее всего было в начале каждой из военных кампаний в Чечне, в 1995 и 1999 годах. В первую кампанию ульяновский ОМОН приехал в Грозный сразу после его штурма. Боевики удерживали только два района города: Черноречье и Алды. При штурме погибло много солдат, в том числе и бойцов ОМОНа из других городов. И если бы командировка ульяновцев была чуть раньше, кто знает, обошелся ли наш отряд без потерь.

Но полностью без потерь за все время командировок не обошлось. В 1999 году в Шалинском районе Чечни возле села Автуры погиб старший инспектор штаба ульяновского ОМОНа майор милиции Олег Колесов.

– Не знаю, какому начальству пришла на ум идея выставить ночные секреты, – вспоминает Галкин. – В этом-то секрете и нарвался Олег на засаду. Был очень тяжелый бой, в котором Олег попал под бандитский выстрел из гранатомета. Мы пытались его спасти, как могли. Но сами понимаете, в полевых условиях многое сделать просто невозможно.

«Своим» считают ульяновские ОМОНовцы и погибшего в Чечне Дмитрия Милюдина. Он с 1993 по 1998 годы прослужил в ОМОНе, стал командиром взвода, прошел всю первую чеченскую кампанию. А потом, в 1999 году, решил уйти в бизнес. К сожалению, у него там ничего не получилось. Но вернуться в отряд уже не смог. Есть в ОМОНе неписанное правило, по которому уволиться отсюда можно только один раз. И Дмитрий пошел в ВДВ. Снова начал ездить в командировки в Чечню… Из одной из них не вернулся. И у Олега Колесова, и у Дмитрия Милюдина без отцов остались дети – сын Александр и дочка Анастасия.

Ульяновск

Не менее трудна работа ОМОНовцев и дома, в Ульяновской области. Иногда приходится выручать людей даже из… рабства.

– Как-то выехали на один из полевых станов, – говорит Сергей Валентинович. – А там, в буквальном смысле слова, «батрачят» мужики на одного местного «крутого». Тот было попытался права качать, но быстро схлопотал по морде. Потом оказалось, что мужики задолжали «крутому» денег, и он их заставлял бесплатно работать на себя. Натуральное рабство. Или вот, совсем недавно проводили операцию на ульяновском радиоламповом заводе. Завод уже давно не работает, но работа на нем кипит – 50 приезжих из южных республик завод разбирают. Аккуратненько так сортируют: налево – металл, направо – кирпич. Все приезжие, естественно, без паспортов.

Нередко в последнее время ОМОНов-цы стали появляться и в составе обычных милицейских патрулей. Хотя это, вообще-то, не их обязанность. Но это – мера усиления службы патрулей. Сотрудники ППС тоже выезжают в различные командировки, и их просто не хватает, чтобы контролировать все улицы Ульяновска. Вот и попросили помочь ОМОН.

– Бояться нас нечего, – улыбается заместитель командира ОМОН. – Если, конечно, у вас за душой нет каких-либо грехов. А вот правонарушителям оказывать сопротивление нашим бойцам не рекомендую. Да, собственно, никто и не оказывает. Как видят, что – ОМОН, любая охрана фирм по первому же приказу ложится лицом в пол. Знают, что с нашими натренированными парнями лучше не связываться.

Сегодня ульяновский ОМОН – это 111 бойцов и один бронетранспортер, который, к счастью, используется, в основном, только в учебных целях. К слову сказать, в составе отряда должно быть еще несколько единиц боевой техники, и, возможно, по словам Сергея Валентиновича, вскоре их отряд будет полностью доукомплектован.