Почему они уезжают?

Я живу на улице Минаева, по которой частенько едут автобусы с нашими ульяновцами, завербовавшимися на заработки. Недалеко от моего дома расположен магазин, и мужики имеют возможность остановиться и прикупить в дорогу что-то из продуктов, чаще всего, видимо в суматохе сборов, забывают о самом сокровенном для многих – сигаретах. Когда я вижу их – суровых, неразговорчивых, сосредоточенных, разлученных с женами, детьми, вынужденными где угодно искать счастья и лучшей доли, только не в своем родном городе, сердце сжимается от боли. Нет, никогда не брошу я камень в наших мужчин- пусть иногда и грубоватых, и не очень внимательных к нам, женщинам, но ведь только большая ответственность и чувство долга заставляет их пускаться в такую дальнюю дорогу и жить долгое время в совершенно невообразимых условиях. Вот что, например, рассказал мне недавно приехавший в короткий отпуск из Нового Уренгоя, с буровой вышки мой знакомый Сергей. Фамилию свою он просил не называть, потому что дорожит своим рабочим местом.

– Многие жалуются, что в Ульяновске были сильные морозы. По сравнению с тем местом, где я работаю – это просто благодать! У нас был такой холод, что все замерзло – и водопровод, и антенны с проводами, вообще мы там держим связь с миром через Интернет – так он не работал, пока температура держалась минус 53-55. Лишь когда местные связисты сообразили какую-то грелку на антенну прикрепить, завернули её в тулуп, Интернет отогрелся и заработал.

– Что это за город, в котором ты работаешь?

– Новый Уренгой. Ему 30 лет. Примерно 100 000 голов населения (так говорят местные). Растительности почти нет. День короткий – четыре часа. В основном морозный туман, мгла и темень. Снегу мало, но всё в инее и создаёт впечатление глубокой промёрзлости.

– Какие условия жизни?

– Живём в общаге. Вода только горячая, т.е. кипяток, очень ржавая. Кран на ночь не закручиваем, чтобы вода не замерзла. Как–то я пошел прогуляться при минус 55, надел спецодежду, лицо укутал в «намордник», это маска специальная такая, причем сворачивал ее в 2 слоя. Если в один, то нос к шерсти примерзает. Через час колом встала абсолютно вся одежда и обувь. На ноги посмотреть не мог, так как застывший воротник куртки не мог согнуть. На «наморднике» слой льда, а глаза после моргания не всегда открываются – лёд на верхних ресницах сцепляется со льдом на нижних. Ходил в среднем темпе. Три слоя специальной, флисовой, одежды и майка предохраняли надёжно.

Хотел ещё побродить, да общага в 11 закрывается. Постоял несколько минут у крыльца, пальцы ног защипало, чувствую, замерзаю…. В статическом состоянии никакая одежда в такой мороз не спасёт. Верная смерть.

– Неужели и такое случалось?

– Случалось. Недаром же здесь зарплата намного больше, чем в Ульяновске. Легких денег не бывает. С другой стороны – прошелся я по нашему городу, посмотрел по сторонам – цены за полгода, что меня не было, заметно подросли. Печально, что на самые ходовые продукты питания. Где брать денег, на кого рассчитаны эти цены? На нас, видимо, тех, кто ездит на заработки.

– Тяжело жить в разлуке с родными?

– Как ни тяжело там, а тут еще тяжелее! Мне лично неприятно ощущать, что я не могу нормально обеспечить семью. Чем все это закончится и закончится ли когда-нибудь – не знаю…

Наверное, ответ на этот вопрос, есть ответ у руководства нашего города и области? С другой стороны – это так удобно, когда люди сами себя обеспечивают и только и знают, что оставляют потом и кровью заработанные денежки то в оплату за коммунальные услуги, то пользуясь платными услугами в поликлинике, потому что дождаться бесплатного обследования не хватает ни сил, ни здоровья, то в магазине, где цены на продукты заметно повыше, чем в столице (это я точно говорю, сама недавно проверяла, находясь в Москве)… Но может ли так продолжаться бесконечно?

Эмма Маминева