18-летний Дмитрий Шлянов из ульяновского села Карлинское теперь точно знает, что такое настоящий ад. И он смог из него вырваться, сбежав 13 апреля из армии. Возможно, кто-то посчитает это слабостью или трусостью, но, увы, в наши дни для Дмитрия это был, пожалуй, единственный способ остаться в живых.

Лечение кирзаками

Диму призвали в ноябре 2005 года. Направили служить в Волгоград (номер в/ч – в редакции). Вечером 12 ноября после 3-километровой пробежки у парня заболела спина – он не мог ни согнуться, ни разогнуться. Дима подошел к сержанту: «Товарищ сержант, у меня что-то с позвоночником. Разрешите мне отдохнуть – может, пройдет». Ответом стал удар по голове такой силы, что Дима оказался распростертым на земле.

– Это урок, чтобы вам, ублюдки, не повадно было! – заорал сержант, обращаясь к остальным новобранцам, и принялся пинать по спине Димы кирзовыми сапогами. – А это тебе, сука, чтоб спина больше не болела!..

Избиение закончилось только тогда, когда у Димы ртом пошла кровь.

– Поднимайся, щас пойдем в роту, – бросил «командир».

– Зацепившись за куст, я поднялся. Все перед глазами плыло, руки дрожали, а ноги подкашивались. Я плелся последним. На построении не помню, как я выстоял. Ждал только одного – отбоя, – вспоминает сейчас парень.

Подходил к концу первый день, проведенный Димой Шляновым в армии…

На следующее утро с кровати Дима подняться не смог. Осмотревшая его врач тут же повезла парня в медсанбат и направила на рентген. Снимок показал две трещины позвоночника и перелом четвертого левого отростка. Хирург сказал, что травма опасная, и нужно срочно везти парня в военный госпиталь, а там наложить корсет, уложить на жесткую кровать, ежедневно делать массаж. Однако… Диму оставили в санбате. Все тридцать два дня, которые он провел здесь, он пролежал на мягком матрасе, ему сделали только три прогревания и беспрестанно пичкали какими-то таблетками. При любом легком движении боль в позвоночнике с новой силой пронзала все тело…

В конце первой недели к Диме в лазарет пришел незнакомый капитан. В руках он держал Димину объяснительную, в которой парень подробно описал все издевательства, которые ему пришлось вынести в первый день службы. Капитан крепко сжал Димино плечо и приглушенно, но свирепо пригрозил: «Если сейчас же не напишешь так, как я тебе прикажу, обещаю – жизни тебе в армии не будет». Прямо здесь же, на подоконнике, Дима написал под диктовку, что травму позвоночника получил еще до призыва, находясь в Ульяновске…

Выкрали из ада

«Я вас люблю. Заберите меня отсюда, умоляю вас!», – написал Дима в письме, адресованном старшей сестренке Светлане. И рассказал обо всем: о том, как били, о том, как угрожали, что «после присяги будет еще хуже». Прочитав письмо, Света целые сутки прятала от матери заплаканные глаза, а потом решилась и рассказала все. У мамы стало плохо с сердцем…

7 декабря Светлана вместе с мамой рванули в Волгоград.

– В палате я увидела не моего сына – высохший бледный мальчик со взглядом, выражающим ужас, больше походил на запуганного зверька. Его руки и спина были усыпаны огромными чирьями. В мальчике, который передвигался, держась за стенки, я не узнала нашего бойкого, шустрого Димку, – не скрывая слез, вспоминает Татьяна Николаевна.

Неделю мать с сестрой «жили» в палате с Димой, а вечером шли ночевать в съемную квартиру. За это время никто из командования Диминой части в санбате не появился, на звонки родственников командование не отвечало. Лишь один раз в телефонном разговоре подполковник заявил: «У нас не бьют!».

Когда мать попросила у врачей выписку из истории болезни Димы, в которой было сказано, что травму ее сын получил на следующий день после приезда в волгоградскую часть, невропатолог порвал документ прямо на ее глазах.

14 декабря мама и сестра решили выкрасть Диму. Прямо в пижаме забрали из санчасти и увезли домой на такси. Другими видами транспорта пользоваться побоялись…

– Мы выкрали его из ада, потому что хотели видеть сына живым! Потому что у нас не было другого выхода! – твердит мать, похудевшая за полгода на двадцать килограммов и заработавшая инвалидность.

С 19 декабря Диму прятали у родственников. С ним жила .его мама, а сестре приходилось отбиваться от еженедельных гостей: только из ульяновского военкомата приезжали шестеро, угрожали девушке, что за укрывательство беглеца и ей, и родителям светит очень долгий срок. Потом обещали комиссовать, помочь пройти лечение и обследование в самарском военном госпитале.

26 февраля милиционеры нашли Диму. На следующий день Дима поехал «сдаваться» в военную прокуратуру.

Умереть или служить

Промурыжив на гауптвахте около полутора суток, Диму отправили дослуживать в ульяновскую войсковую часть (номер в/ч – в редакции) – стройбат, расположенный около училища связи. Как только Дима переступил порог казармы, к нему подошел здоровенный солдат, взял за грудки и зло улыбнулся: «Ну, че, стукач?! Доволен, что из своей части сбежал? Рано радуешься – тебе и здесь житья не будет!».

Диме выдали белье, он заправил постель, и тут же получил удар кулаком в грудь от старослужащего – тому не понравилось, как он заправил постель. Чтобы парнишка впредь заправлял лучше, его заставили присесть 200 раз.

На следующее утро в ответ на отказ добывать деньги парню перебили переносицу, выбили два зуба и разорвали губу. При каждом удобном случае старослужащие наносили ему по 30-40 ударов кулаком сверху по голове.

– Били меня постоянно пять-шесть человек из роты. Пинки в живот, вообще, стали какой-то дежурной процедурой, – рассказывает Дима.

Синяки, шишки и ссадины не проходили, но вечно пьяным прапорам и лейтенантам до избитого не было никакого дела. Старослужащие же постоянно «подсказывали» ему мысль о самоубийстве. «Или режь вены, или вешайся!», – орали они, сопровождая очередную порцию ударов.

В начале апреля Дима сломался. Пришел в туалет, встал на карниз пятого этажа, глянул вниз – бетонные плиты под окнами не оставляли никакой надежды на спасение. Еще шаг и… Но тут в туалет случайно зашел «салага» – товарищ Димы по несчастью. Увидев Диму на подоконнике, бросился к нему и схватил за ноги. Потом они долго плакали, сидя на полу…

На следующий день, 13 апреля, Дима сбежал.

– У меня уже не осталось никаких чувств. Хотя… нет… одно осталось – СТРАХ, – говорит 18-летний парень, который, вполне вероятно, останется инвалидом.

Дима до сих пор находится в бегах. На него заведено уголовное дело. Когда его мама в очередной раз пришла в военную прокуратуру с просьбой комиссовать сына по состоянию здоровья, следователь, встретивший ее, заявил, что Диму он непременно посадит. В конце разговора предупредил: «И не вздумайте обращаться в газеты! Особенно в «Молодежную»!»…

Следователь испугался огласки. Согласитесь, здесь есть чего бояться… Вместо того, чтобы искать преступников, он «назначил» преступником несчастного избитого мальчишку. Подло, господин офицер!

Напомним нашим читателям, что стройбат, в котором служил Дима – это тот самый стройбат, в котором зимой повесился солдат и из которого в начале мая сбежали несколько десятков солдат-срочников. После рассказа Димы мы доподлинно знаем причины этого побега. И считаем, что именно устранением этих причин должны заниматься военный следователь, облвоенкомат и вся военная прокуратура.

Пытаясь покрывать страшные факты и не предпринимая ничего по их устранению, командир стройбата, следователь, встретивший маму парня, и им подобные офицеры, как мы считаем, являются непосредственными виновниками того, что слово «армия» в последнее время стало синонимом слова «тюрьма». Это из-за таких, как они, наши беременные женщины говорят жуткие слова: «Мне страшно, если у меня родится сын. Ведь впереди – армия…».

Кто положит конец беспределу в армии?

Юлия ЮРКАЯ