Латинский глагол «prostare» дословно переводится как «стоять для пользования». В древние времена проституцию пытались искоренять. Блудниц вешали, топили, сжигали. В России особенно суровую борьбу с проституцией вели при Екатерине II. Гулящих отлавливали и отправляли в ссылку. Парадокс, но именно на этот период в России приходится всплеск заболеваемости сифилисом. Уходя в подполье, проституция становилась еще опаснее.

Раньше других народов необходимость легализации проституции осознали англичане. Постепенно к этому пришли другие западные народы. В Париже, например, имеется улица Пляс Пигаль, где расположено большинство борделей. Подавляющая часть французов считает это национальным позором, который они, тем не менее, вынуждены терпеть. Точно так же обстоят дела в Бельгии, Голландии, Германии. Везде проституция официально разрешена, однако находится под строжайшим контролем властей.

Проституцию в России узаконил император Николай I – в 1843 году. Иначе население страны попросту вымерло бы от эпидемии сифилиса, который в ту пору был неизлечим. От сифилиса, между прочим, умер наш знаменитый земляк Николай Михайлович Языков – поэт, горячо любимый при жизни и глубоко почитаемый два столетия спустя.

В областном архиве сохранились любопытные документы, касающиеся этого древнего ремесла в Симбирской губернии на рубеже 19-20 веков. Оказывается, тогда в нашем губернском городе была своя Пляс Пигаль – улица Буинская, бывшая в ту пору глухой окраиной. Между прочим, это одна из немногих улиц, которая сохранила свое название. Сегодня от нее осталось всего несколько старинных домов, а в основном – свежие коттеджи и многоэтажки. Именно здесь когда-то были расположены все пять симбирских публичных домов – видимо, для того чтобы легче было осуществлять полицейский и врачебный надзор. Каждый дом представлял собой что-то типа маленького общежития, в котором проживали от 3-х до 6-ти проституток. Сохранились и фамилии содержательниц притонов.

Каждую неделю владелицами борделей составлялись отчеты в городскую управу, в которых указывалось число заболевших сифилисом, мягким шанкром, перелоем (гонореей). Жрицам любви делали прививки от сифилиса, их лечили. Пеклись о том, чтобы помещение для медосмотра имело необходимый инвентарь, инструменты. В одном из рапортов, например, «городовой» врач умолял сменить помещение для медосмотра – окна в нем были расположены так низко, что собиралась толпа любопытных.

Благополучно прошедшим медосмотр путанам выдавали «желтую карточку», где указывалось имя, фамилия, род занятий и т. п. В 1909 году в нее стали вклеивать фото.

На ниве проституции трудились и одиночки. Им тоже выдавался патент на промысел. Отсюда и выражение – «патентованная». Но в 30-тысячном Симбирске индивидуалок было мало. В маленькой Сызрани, например, которая входила тогда в состав Симбирской губернии, их было гораздо больше – в отдельные годы это количество достигало шести десятков.

А вот тайную проституцию полиция неумолимо искореняла. На этой почве случались и казусы. Так, в архиве сохранилось прелюбопытное судебное дело: крестьянка Арина Маркелова написала жалобу окружному прокурору на пристава Домбровского и городового Михайлова. Заподозрив некогда имевшую «желтый билет», но потом вышедшую замуж и остепенившуюся женщину в проституции, полицейские решили проверить ее на предмет профзаболеваний. Жалобщица оказалась здорова, как лошадь, и доносчикам пришлось хлопать глазами.

Просим не рассматривать нашу статью как призыв к легализации проституции. Тем более что в современной России она уже практически легализована. Посмотрите объявления в рекламных ульяновских газетах: «Милашки», «Клубничка», «Шалуньи», «Сказка для мужчин»… И там же – «350 рублей! Профессионально!». В России нет закона, который бы карал за проституцию! С проституцией никто не борется, с ней просто по-тихому смирились. Для искоренения этого социального зла нужно менять «социальную почву», а этого у нас никто делать не собирается…