(Продолжение. Начало в “СК” за 10, 17, 24 июня, 1, 8, 15, 22, 29 июля, 5, 12, 19, 26 августа, 2, 9 сентября.) Фактами предыдущих трех писем, которые мы повторять, конечно, не будем, установлены нами также и признаки крайне слабого духовного развития городской массы.

Мы видели, как мало учатся, как мало читают обыватели Симбирска; мы рассказали о таких фактах общественной жизни, которые с ослепительной яркостью освещают картину интеллектуального положения массы. Припомните только взгляды местных общественных деятелей на общественное самоуправление, припомните успех гадалки Нува-Гавы, положение единственной в городе библиотеки, припомните, наконец, отдельные типы, выросшие на симбирской почве, и вы, с несомненной ясностью, заключите, что перед вами город общественной спячки, город убожества умственного и экономического…

***

Общественная жизнь, как и индивидуальная, подчиняется своим законам. В темной глубине масс заложены условия процветания и падения общественного организма.

Что такое общество? Это только многократно повторенный индивид.

Как и отдельный индивидуум, общество обладает известным запасом сил, энергии, которые, как всякая сила, требуют определенной, конкретной точки приложения для своего развития, для своего существования – иначе эти силы, эта энергия убиваются и общество вымирает.

Что же? Существует ли в Симбирске осмысленная общественная деятельность, осмысленная общественная работа индивидуальных организмов или нет?

Нет, этого в Симбирске не существует. Общественной жизни, в правильном смысле этого слова, в Симбирске нет. Есть группы кружков, живущих замкнутой жизнью и – Боже мой- какими узкими, какими жалкими интересамиОрганизм требует работы; нервы требуют волнений, впечатлений, мозг жаждет мышления, как специальной его функции, спасающей его от атрофии.

Но чем же будут волноваться в городе непробудной спячки, в городе апатии и умственного убожества?

И вот измышляют искусственные нервные воздействия – винт, водка.

Играют и пьют, пьют и играют – нервы, более или менее, потрясаются…

А, затем, уже всякое впечатление, сколько-нибудь выходящее из пределов повседневных картин спящего города, составляет в нем событие.

Драка в клубе, увоз чужой жены – эти события дают обильный материал для пересудов…

Но чем же должен питаться и мозг? Теми же средствами, что и нервы. Вместо того, чтобы мыслить об основаниях общественной жизни, об общественных или иных каких законах, мыслят о правильном ходе в винте, о том, как бы обыграть партнера…

Если это правда, вы понимаете – как глубоко извращается в такой среде вся человеческая природа, какая жалкая роль отводится уму человеческому, человеческой натуре.

Ум, способный постигнуть законы вселенной – работает всю жизнь над винтом; нервы, способные запечатлеть самые грандиозные картины природы и искусства, волнуются сплетнями и теми же картамиТакая постановка жизни не может, конечно, способствовать усовершенствованию как отдельных лиц, так и целых обществ.

Благополучие отдельных и общественных организмов возможно только при условии всестороннего их развития, иначе они вымирают.

Симбирск этих условий не имеет, и его население вымирает… Вот совершенно ожидаемый и вполне естественный результат совокупности тех моральных и экономических условий, среди которых живет население Симбирска.

***

Вымирание населения в Симбирске – вещь вовсе не новая. Над этим вопросом работала сама симбирская городская управа и симбирский городской врач Кармазинский.

Но, как во всем в Симбирске, у них и тут вышел курьез.

Оба эти исследователя брали материал из местного статистического комитета, и, на основании материала, заимствованного из одного и того же источника, городская управа пришла к заключению, что население вымирает,а г.Кармазинский удостоверял, что население увеличивается.

Когда я явился в Симбирск и проверил на месте выводы и городской управы, и врача Кармазинского, то оказалось, что ларчик этот открывался очень просто.

Дело в том, что оба они взяли цифры о рождаемости и смертности населения только за один последний год, чего в высшей степени недостаточно для разрешения такого вопроса, как вымирание населения.

Но и этого мало.

Местный статистический комитет собирает метрические записи о рождениях и смертях по третям года. И вот управа, как оказалось, приобрела материал только за две трети года, в продолжение которых число умерших, действительно, превышало число родившихся.

Г. же Кармазинский взял данные за целый год, а в годовом итоге оказалось превышение количества рождений над числом смертей.

Словом, городская управа и врач Кармазинский пользовались, как оказывается, совершенно различным материалом как с той, так и Групповой портрет, сделанный в фотоателье Бориса Бика.

с другой стороны, по своему количеству совершенно недостаточным для разрешения данного вопроса.

Взятые нами официальные данные симбирского губернского статистического комитета – не за один, а за 12 лет (1875-1886 гг.) с полной ясностью свидетельствуют о вымирании населения Симбирска, как об этом легко можно было заключить a priori, на основании тех условий, среди которых это население живет.

(Продолжение следует.)