Нижняя терраса Заволжья или, как ее называют в просторечии, Володарка была некогда вполне благополучным городским микрорайоном, жившим, в основном, за счет машиностроительного завода, входившего в годы советской власти в шестерку крупнейших патронных предприятий планеты. Сегодня же, когда завод превратился из флагманов машиностроения в заштатное ОАО, еле-еле сводящее концы с концами, Нижняя терраса стала самым настоящим забытым Богом и властью «медвежьим углом», с легкой руки кого-то из журналистов названным несколько лет назад «долиной смерти»…

Прогулка по Нижней, особенно в темное время суток, небезопасно – фонари на столбах не горят в силу отсутствия электрических проводов, срезанных охотниками за цветметом, улицы раздолбаны – того и гляди ввалишься в какую-нибудь колдобину или яму. Впрочем, и жить в этом месте не очень-то уютно и комфортно, поскольку основная масса зданий на Нижней – это дома старой, еще довоенной постройки из бывшего жилого фонда машзавода. Трех- и четырехэтажные эти коробки, квартиры в которых оснащены лишь частичными удобствами в виде холодной воды и канализации, давно, что называется, дышат на ладан. Пройдешь по улицам Калнина, Первой линии или Советской Армии и такое возникает ощущение, будто попал ты на окраину какого-то латиноамериканского мегаполиса типа Сан-Пауло – кругом грязь, мусор валяется где ни попадя, дома обшарпаны, двери подъездов разбиты, стекла во многих местах повыбиты. Из деревянных сараев слышится то козье блеянье, то петушиное пение, то утиное кряканье. И кругом шастают голодные бездомные псы.

Нет, что-то, конечно, делается новыми хозяевами вчерашних ЖЭУ – частниками, пришедшими на смену муниципальному собственнику: кое-где поблескивают новой жестью крыши, синими пятнами на грязно-ржавом фоне фасадов выделяются новенькие двери подъездов, но этого слишком мало, чтобы сгладить удручающие впечатления. Ведь ремонта дома на Нижней не видели десятилетиями, и чтобы привести их в божеский вид, нужно вложить столько средств, сколько и во всем годовом городском бюджете не наберется. А частник от квартплаты жильцов получает жалкие крохи – все всасывает в себя муниципалитет на прокорм чиновничьей братии. Вот и получаются вместо качественного ремонта – синие пятна…

Жилье на Нижней стоит намного дешевле, чем в других местах. Даже в самом Заволжье это самый дешевый в этом плане угол. И жители Володарки часто задаются вопросом, почему они, обитая в утлых домах, платят за жилье наравне с теми, кто живет в районах, по местным меркам, фешенебельных, почему рыночная стоимость жилья в разных районах города различается в разы, а квартплата везде одинакова? Что, наши власти считают, что метр, он и в Африке метр? Но ведь во всем мире стоимость жилья зависит и от условий проживания, и от места, где оно находится. К тому же, применительно к Нижней, равно как к поселку УЗТС, к «контакторовским» домам на улице Нариманова и вообще ко всему ветхому жилому фонду Ульяновска, можно сказать, что здесь не с людей деньги драть надо, а им платить за то, что живут они, порой, в скотских условиях. Не по своей, заметьте, воле или вине. Платить за риск быть придавленными обвалившейся крышей или опоясанными стальными стяжками и готовыми в любую минуту рухнуть, погребя под собой и людей, и их имущество. Платить за все те ремонты – текущие и капитальные, – которые сполна оплачены за десятилетиями исправно вносимой квартплатой, но ни разу не проводившиеся. Платить за уборку в подъездах, за электролампочки на лестничных площадках, наконец, ибо и эти «мелочи» имеют конкретную цену и она с далеких сталинских времен уже приобрела, должно быть, не копеечное выражение. Но чиновник российский устроен так, что руки его способны грести только под себя, а язык не знает слова «на». А понятие «власть для народа» – это и вовсе утопия!

Ну, да не будем отвлекаться. Помимо чисто бытовых проблем, немало на Нижней и других, более острых. С увеличением транспортных потоков, с которыми уже давно не справляется волжский мост, загазованность низинного микрорайона очень высока, а тяжелые металлы из автомобильных выхлопов все более и более толстым слоем покрывают его территорию. И решения этой проблемы в ближайшие годы не предвидится – долгострой посреди водохранилища еще очень далек от завершения.

Другая проблема – занятость населения. Завод, как уже было сказано, превратился в карлика и обеспечить работой всех жителей бывшего рабочего поселка не в состоянии. Мелкие фирмы и магазины – тоже. И основная масса трудоспособного населения вынуждена ежеутренне отправляться на работу на правый берег Волги. А на мосту – постоянные пробки…

Все это вкупе – бытовые проблемы, необустроенность, безработица, и множество других неурядиц, вроде перебоев с горячей водой и плохим отоплением в зимнее время, приводит к тому, что люди доходят, что называется, до белого каления. Этим удачно пользуются всякие проходимцы, именующие себя «профессиональными политиками», которые направляют негодование масс в нужное для себя русло, а городские власти почему-то делают все для того, чтобы не разрядить, а еще более накалить обстановку. Вот взяли и закрыли баню, лишив жителей старых домов возможности помыться. И даже аполитичные старушки ходят теперь на митинги и готовы с ульяновскими «гапонами» хоть стоять под стенами мэрии, хоть перекрыть немощными телами своими волжский мост. Им не хочется жить в долине смерти. Никому не хочется…

Андрей ИЛЬИН