В прошлый четверг, 5 октября, железнодорожный мост через Волгу справил 90-летний юбилей! Давно ставший визитной карточкой нашего города, он не просто соединяет берега великой

реки – история этого моста не раз пересекалась с историей государства и людскими судьбами…

СПРАВКА «МГ»

Строить мост начали весной 1913 года, и возводился он по проекту известного русского инженера-мостостроителя Николая Аполлоновича Белелюбского, на счету которого было уже сто мостов через Волгу, Днепр, Обь и множество других российских рек.

Стальные конструкции изготавливались на Украине, гранит для облицовки «туфельных опор» доставлялся с Урала, а бутовый камень добывался у нас в Симбирской губернии.

Существует легенда, что одна из заклепок сделана из драгоценного металла. Другая история гласит, что в бетонную опору была замурована серебряная плита, на которой выбиты имена самых первых мостостроителей.

ПРЕЖДЕВРЕМЕННЫЕ «РОДЫ»

Торжественное открытие моста состоялось 5 октября 1916 года. Между тем планировалось открыть мост двумя месяцами позже – б декабря, в день именин императора Николая Второго. И даже название мосту уготовили – «Николаевский» или «Романовский». Чем же были вызваны сии преждевременные «роды»?

А дело в том, что тогдашний симбирский губернатор Александр Степанович Ключарев как раз в октябре получил назначение в Петроград – на пост заместителя министра внутренних дел. И, понятное дело, не хотелось Ключареву, чтобы его преемник красовался на открытии! Тем более что Александр Степанович лично выбил в своё время в Питере средства на этот грандиозный проект. Поговаривали, будто раскрутить проект Ключареву удалось с помощью… всемогущего старца Григория Распутина, без которого Государь уже не решал в стране ни одного дела. Кстати, мрачная тень Распутина незримо витала над строительством волжского моста в Симбирске…

ПРОРОЧЕСТВО БЛУДНОГО СТАРЦА

Среди вельмож, приближенных к Григорию Распутину, современники особенно выделяли Владимира Борисовича Штюрмера, ставшего по Распутинской протекции председателем Совета Министров, министром внутренних и иностранных дел одновременно!

И вот, в конце июня 1914 года Штюрмер пришёл к старцу: «Благослови, батюшка, съездить в Симбирск, внучка окрестить. Внук у меня в Симбирске родился, Борюшкой назвали!». И вдруг лицо Распутина побледнело, исказилось гримасой боли. «Не ехай, – чуть слышно пробормотал он, – быть в дороге горю. А впрочем, как знаешь. Чему быть, того не миновать…».

***

Шикарный пароход, на котором плыл Штюрмер, должен был прибыть к симбирской пристани ровно в полдень 7 июля 1914 года. Ещё издалека министр увидел огромные клубы чёрного дыма, вздымавшегося над Волгой. «Что там горит?», – вызвал он к себе капитана, и получил сиюминутный ответ: «Кажется, мост, Ваше Высокопревосходительство!»

По основной версии, пожар случился из-за того, что одна-единственная раскаленная заклепка упала на деревянные леса. Огонь разбегался по лесам с такою силой и быстротой, что о тушении нечего было и думать. К часу дня пространство в 300 сажен (около 640 метров) представляло собой море огня. Отправленные из Симбирска пожарные машины и пароходы пытались тушить бушевавшее пламя, но толку от их работы оказалось мало.

Прямые убытки от пожара оценивались почти астрономической тогда суммой в миллион рублей.

***

На другой день, 8 июля 1914 года, в приходской церкви Иоанна Богослова состоялось торжество крещения маленького Бориса Григорьевича Штюрмера. Церковь с трудом вмещала набежавших чиновников, дворян, офицеров, купцов. Прошло всего несколько часов – и вдруг младенец, хорошенький, совершенно здоровый младенец, внезапно… скончался! ”

От пережитого в Симбирске шока Владимир Борисович Штюрмер так и не оправился. Сбылось пророчество Распутина…

ГУЛЯЛИ Б ПО МОСТУ, ДА ДУМА НЕ ДАЛА

Через волжский мост нельзя ходить пешком. И «благодарить» за это мы должны Симбирскую Городскую Думу. В начале 1916 года руководство строительства предложило Городской Думе приладить сбоку от железнодорожных путей специальную пешеходную дорожку. И попросили на это всего-то 40 тысяч рублей -четыре годовых губернаторских жалованья. Но думцы завиляли: мол, в бюджете нет денег, мол, дорого и не нужно. На самом деле причина была в другом: один из самых влиятельных гласных Думы, бывший городской голова, купеческий староста Михаил Алексеевич Волков держал перевоз через Волгу, заарендовав по дешёвке права на этот доходный бизнес аж до 1926 года! Так что пешеходный мостик перебил бы весь безгрешный доходец. Зачем себя обижать?..

ЖИЗНЬ ДЛИНОЮ В МОСТ, мост длиною в жизнь

Сегодня известному ульяновскому фотографу Александру Ивановичу Маркелычеву 98 лет – больше, чем мосту. Более того, многие эпизоды жизни Александра Ивановича были связаны с мостом. Послушаем его самого:

– Еще мальчишками мы бегали смотреть на его строительство. А работы, между прочим, шли круглые сутки. Это сейчас у нас даже улицы не освещают, а тогда – 90 лет назад! – по ночам строительство моста выглядело чуть ли не феерией!

А вот что вспоминает наш собеседник о временах Гражданской войны:

– Летом-осенью 1918 года Симбирск оказался в самом эпицентре событий Гражданской войны. То город брали «белые», то освобождали «красные». Выбив 12 сентября 1918 года врага из правобережья, бойцы Красной армии остановились перед Волгой. Единственным путём на тот берег Волги был волжский мост, По нему «красные» пустили поезд со взрывчаткой. Этой многотонной бомбою они надеялись смести «белых», сидевших на том берегу. Но взрыв прозвучал раньше, чем поезд достиг берега. Ремонт моста растянулся затем на несколько лет… ***

В 1939 году Маркелычев работал в ульяновской газете «Пролетарский путь». И как-то вызвал его к себе редактор.

– Он сказал, что моими работами интересуются гости из московского журнала «Наша страна», – вспоминает Александр Иванович. – Меня попросили сделать несколько фотоэтюдов. Принес я, значит – им понравилось. Особенно понравился один снимок – заснеженный парк Свердлова. Вскоре снимок напечатали. А на следующий день после выхода журнала в Москве меня вызвали… в НКВД – в местное, естественно. «Ты снимал?» – говорят. Я отпираться не стал, поинтересовался только, в чем, собственно, дело. «А дело в том, что на заднем плане твоего снимка – мост!» – отвечают. Я малость трухнул – мост-то фотографировать было запрещено под страхом загреметь в тюрьму. Стратегический объект! Думаю, как выкрутиться. И придумал. Вернее, вспомнил кое-что. «А вы знаете, что фото моста выпустили на открытках пятимиллионным тиражом?» – спрашиваю следователя. А он глаза округлил: «Кто? Когда? Не слышал» -но стал помягче. Я же торжествующе продолжил: «А еще турецкий султан прислал Николаю Второму ковер, на котором наш симбирский мост выткан; а коврик-то, между прочим, сейчас в музее на всеобщее обозрение выставлен!». И то, и другое было правдой. В НКВД проверили. Так я «отмазался» от тюрьмы…

***

Позже, уже в начале перестройки, Маркелычев сделал грандиозную фотопанораму моста. «Заработать хотелось, – вспоминает он, – но наш краеведческий музей купить мои работы отказался. Сказали, денег нету». Ныне работу прославленного ульяновского фотографа с изображением исторического – ульяновского – моста можно лицезреть в… Санкт-Петербурге, в геологическом институте. Такие дела: им наш мост интересен, а нам самим – нет…

ЧЕРНАЯ НОЧЬ, БЕЛЫЙ ТЕПЛОХОД

Одним из самых трагических моментов истории волжского моста в Ульяновске считается день 5 июня 1983 года. Вернее, не день, а поздний вечер. По Волге плыл теплоход «Александр Суворов»…

Во время ужина на теплоходе по громкой связи поздравили повариху с днем рождения. Потом объявили аукцион на верхней (четвертой) палубе, и пассажиры устремились туда. Все шло, как обычно. Кроме одного – теплоход шел в шестой пролет моста, через который и суда меньших габаритов пройти не могли. Береговая диспетчерская служба, увидев это, пришла в ужас и начала предупреждать по радио вахтенных на «Суворове». Но ответа не последовало… Не сбавляя скорости, судно врезалось в мост. Многие из тех, кто остался в каютах на нижних палубах, удара даже и не заметили, к тому же в репродукторах звучала музыка. Но этот «тихий» удар срезал, как лезвием, ходовую рубку и всю верхнюю палубу вместе с кинозалом, до отказа забитым людьми. Теплоход остановился не сразу. По инерции его протащило под мостом и еще метров триста после. И только потом «Суворов» замер на глади реки… со 176 трупами на борту.

***

Следователь Генеральной прокуратуры, ведший дело «Суворова», впоследствии рассказал, что удалось разыскать свидетелей, заходивших за несколько минут до катастрофы в рубку и видевших замечтавшегося рулевого и углубившегося в чтение детектива штурмана. Также следствие пришло к выводу, что капитан Клейменов самоустранился от спасения пострадавших, покинув корабль едва ли не одним из первых. Суд приговорил его к десяти годам лишения свободы. Через шесть лет Клейменова освободили по состоянию здоровья. Но на свободе он прожил недолго – умер в 1990 году от инфаркта.

Алексей ПЕШКОВ, Ермил ЗАДОРИН

P.S. Отмечая юбилей нашего моста, нелишне упомянуть, что сначала его назвали «Романовский», а после Февральской революции переименовали в «Мост Свободы».

В 2003 году на железнодорожном мосту через Волгу началась замена пролетов – по мнению специалистов, у старых конструкций появилась так называемая «усталость металла». Кстати, в 1916-м срок службы моста определили в 100 лет, девяносто из которых уже прошло…