У Наташи светлые и ясные глаза, хорошая улыбка, она открыта и доброжелательна в общении. Красива. Когда смотришь на нее, думаешь, что так и должны выглядеть успешные и всем довольные люди… Отчасти все это правда ( Наташа обладает уникальным даром любить жизнь, радоваться ей, дружить, много общаться… Несмотря на страшный диагноз.

С головой в беду?

У Наташи миопатия — болезнь, при которой происходит необратимая и прогрессирующая атрофия мышц. Встать, сесть, двигаться по ровной поверхности — все это для нее непостижимо трудно. Поднять упавшую ложку, повесить куртку на вешалку — практически подвиг. Самостоятельно перешагнуть порог Наташа не может уже много лет.

Она родилась и росла в селе Гулюшево Сурского района абсолютно здоровым ребенком. В седьмом классе начала чувствовать усталость, отставать от сверстников на уроках физкультуры, а в одиннадцатом ее уже водили в школу одноклассники. Семь лет после школы девушка провела в родном доме.

— Сверстники разъехались, переженились, а мой мир сжался до крайности, — рассказывает Наташа. — Как жить в деревне человеку, который может двигаться только по абсолютно ровной поверхности?

«Сидела в четырех стенах и смотрела в окно», — говорит об этом периоде жизни Наташа. А однажды она решила действовать: собрала вещи и сообщила родителям, что будет жить в городе. Не просто жить, а работать.

— Ты же сама понимаешь, что ничего у тебя не получится, — говорила мама. — Ведь и порога городской квартиры не перешагнешь.

Наташа настояла на своем. Она сняла квартиру и стала искать работу. Нашла — в системе сетевого маркетинга на домашнем телефоне. Поначалу было страшно общаться с людьми, но она пересилила себя, и все получилось. Это была огромная победа. Однако радость от успеха сменилась отчаянием — фирма, с которой сотрудничала Наташа, воспользовалась ее неопытностью и доверчивостью в своих интересах…

Она не любит вспоминать это время. Удар был настолько сильным, что можно было поддаться обстоятельствам и уйти в свою беду с головой. Но Наташа решила смотреть на вещи иначе: случившееся не катастрофа, а только неудачный опыт.

Завидуют?

Наташа снова работает. И сейчас ей приходится сталкиваться с непорядочностью и обманом… Конечно, такие случаи — это всегда удар, но она каждый день учится его держать.

— Моя квартирная хозяйка говорит, что любит тестировать на мне людей, — говорит Наташа. — Она убеждена, что сильные люди умеют ценить то, чего я добилась, а слабые говорят: «Надо же! Инвалидка, а снимает квартиру, сидит дома и зарабатывает деньги».

— Неужели завидуют? — спрашиваю.

— Похоже на то, — говорит Наташа. — А я смотрю на них и думаю: руки у вас есть, ноги тоже. Все работает. Чего же еще нужно?

За четыре года жизни в городе Наташа Быстрякова сменила едва не десяток квартир. Каждый переезд для нее — это новое испытание. Чего ей стоит только собрать вещи, найти жилье… А хозяева нередко настаивают: квартиру нужно освободить срочно. Иногда съезжать приходилось в никуда.

Она вызывала такси, просила вынести вещи, потом себя на руках… Садилась в машину и начинала лихорадочно соображать: «Куда?».

Только без ступенек

— Есть такие квартиры, в которые открываешь дверь, а там ступенька, — говорит Наташа.

— В них я жить не могу — не получится. Когда подбираю себе жилье, прежде всего смотрю ванную и туалет — сумею ли я ими пользоваться… Я живу одна и должна рассчитывать только на себя. У меня много друзей, помощников, но я понимаю, что у каждого — своя жизнь.

Однажды случилось то, чего девушка боится больше всего: она упала в ванной. Сидя на полу, стала думать, как ей быть — ключей от ее квартиры ни у кого нет, помощи ждать неоткуда. Хотела позвонить в МЧС, но поняла, что оставила трубку радиотелефона на полке… От ощущения беспомощности ужасно хотелось плакать. Но она собралась с духом и попробовала ползти в сторону комнаты. Удалось добраться до дивана. Сейчас она сама не понимает, как смогла подтянуться на слабых руках и, наконец, подняться с пола.

Устроить быт для максимально комфортной жизни можно, говорит Наташа, но ведь нельзя же долбить стены в чужой квартире.

Даже небольшие приспособления настораживают порой хозяев: не поцарапает ли сиденье, ванную и так далее…

Мечта Наташи — это квартира, в которой она могла бы устроить под себя каждую мелочь. Первое — никаких порогов, второе — оборудованная ванная и туалет, третье… Все это Наташа обдумывала тысячи раз. Она здраво смотрит на вещи: ее возможности все-таки очень ограничены. Болезнь прогрессирует, но к ней можно приспособиться.

Дали надежду… и отняли

Мы познакомились с Наташей Быстряковой три года назад. Она обратилась в редакцию за помощью — ей нужны были деньги для платной операции. Тогда вышла наша первая с ней статья. После нее в редакцию шел шквал звонков. Ульяновцы по крохам собирали помощь девушке. Самыми щедрыми, помнится, были очень небогатые люди. Все тогда у нее получилось: в очередной раз удалось устоять на ногах, увернуться от инвалидного кресла.

И вот спустя три года — новая встреча.

Нашей героине снова нужна помощь, но на этот раз сочувствующие должны найтись во власти…

Наташин отец — чернобылец: два месяца в 1987 году работал на самом реакторе. Быстря ковы жизнь прожили в небольшой квартирке в бараке. Но острую потребность в новом жилье почувствовали, когда заболела Наташа.

— В девяностых годах чернобыльцам государство давало ссуды на жилье, но нам было не до этого, — говорит Наташа. — Все силы и средства уходили на борьбу с болезнью. В 1995 году папа встал на очередь на квартиру в районе, а спустя шесть лет выяснилось, что документы его утеряны, и пришлось вставать в очередь заново. Потом из районной очереди нас перебросили в областную, и мы оказались где-то во второй сотне.

Безнадега сменилась на радость в марте 2006 года. Наташиного отца вызвали в районное отделение соцзащиты и попросили принести кое-какие документы, пояснив, что он как чернобылец может получить 520 тысяч рублей на покупку жилья. Из района документы должны были отправить в область, оттуда — в Москву… Быстряковым сказали: ждите, через три-четыре месяца все решится. Спустя некоторое время Наташа позвонила в областной департамент соцзащиты, и тут же все надежды рухнули. Ей объяснили, что в этом году жилье получат только те, у кого есть связь между инвалидностью и Чернобылем, а Быстряков к таковым не относится… Его номер в очереди — 158-й.

— Успокойтесь, президент обещал, что к 2010 году жильем будут обеспечены все чернобыльцы, — отвечают Наташе по телефону департамента соцзащиты.

Но ее такие обещания не обнадеживают.

Президент не может знать, что будет к 2010 году с ней и ее отцом. И разве кто-то другой, кроме нее, поймет, как тяжело удерживаться на ногах… Одной, вдали от родителей.

— Выжить я могу только в городе и при поддержке родителей, — говорит Наташа.

Не перезвонили

Она не оставляет надежды. Периодически звонит в департамент соцзащиты, там ее уже узнают и дают стандартный ответ: ждите… А однажды телефонную трубку поднял мужчина, с которым она раньше никогда не говорила. Наташа стала рассказывать ему о себе. Он слушал и, кажется, сочувствовал ей.

Потом Наташа спросила: «Мне нечего ждать?

Или есть надежда, что мне помогут?». Он сказал, что надежды оставлять нельзя. И, конечно, правильно, что она пытается достучаться до людей, рассказать о себе…

У Наташи есть отдельный блокнотик, куда она записывает все предпринятые ею шаги по «квартирному вопросу». В нем дата, имя собеседника, ответ и результат. В приемную прежнего губернатора она звонила в пору, когда он, очевидно, уже начал потихоньку собирать вещички. Поэтому просительнице ответили конкретно: это не к нам.

А на прием к Сергею Морозову она попыталась записаться на старте его губернаторства, в апреле 2005 года. Ее выслушали, обещали перезвонить и назначить время встречи…

«Не перезвонили», — подводит Наташа итог в своем блокноте спустя несколько месяцев.

Теперь она собирается написать письмо Сергею Шойгу…

Татьяна ЗАХАРЫЧЕВА.