В центре этого судебного спора между пенсионеркой и государством – наследство, причем достаточно крупное – две квартиры и частный дом в самом престижном районе Ульяновска.

Пока пенсионерка государству проигрывает.

Причем в ходе судебных разбирательств происходят, на ее взгляд, совершенно потрясающие вещи. Так, претендентка на наследство в материалах дела стала вдруг фигурировать как племянница собственной матери…

Жили без регистрации

А вообще в этой семейной истории нет никаких тайн и интриг, на которых обычно замешаны бразильские сериалы.

Все здесь, в общем-то, ясно: Марина Борисовна Гумбар – единственная наследница двоюродной сестры своего отца – Алиды, которая была абсолютно одинока и умерла в позапрошлом году. Однако есть в этом деле закавыка, которая и стала поводом для того, чтобы права Гумбар на наследство оспорить. Мать и отец Марины Борисовны не состояли в браке, и в ее свидетельстве о рождении, в графе «Отец», стоит прочерк…

Марина Гумбар рассказывает, что ее родители, Зинаида Хрущева и Борис Михайлов, с ранней юности знали друг друга, а в 1945-м сошлись и начали жить вместе. Бориса Петровича арестовали и сослали в Сибирь за несколько месяцев до рождения дочери. К семье он вернулся через шесть лет, но тогда уже и речи не было о регистрации брака. Родство с судимым в то время считалось клеймом. Братья Зинаиды Матвеевны работали в милиции, в НКВД…

Чтобы не навредить многочисленной родне, супруги решили оставить свои отношения неоформленными, а отцовство Бориса Петровича – неустановленным. Более чем полвека назад такое положение вещей родителям Марины Борисовны казалось нормальным: они прожили жизнь в Ульяновске, в окружении родни, на глазах которой вместе растили дочь. Марине было 15 лет, когда родители разошлись и они с матерью переехали в другой дом.

Вспоминая то время, она говорит, что расставания с отцом, по сути, и не было: он всегда поддерживал с прежней семьей близкие отношения, часто навещал дочь и щедро помогал ей деньгами.

В спор вмешалось государство

Когда в 2005 году двоюродная сестра отца умерла, Марина Борисовна уже знала, что является единственной ее наследницей. Она отправиласьна консультацию к нотариусу, рассказала, что ее родители в браке не состояли, официально отцовство не установлено, но есть доказательства – записки, фотографии, свидетели… Нотариус сказал, что дело может решиться в ее пользу и посоветовал обратиться в суд с тем, чтобы официально установить родство и право на наследство.

О том, что на это же наследство еще кто-то претендует, Марина Борисовна узнала не сразу. Когда в суде впервые упомянули о возникшем споре, она удивилась: «Какой спор? Наследниковто больше нет, это точно…». Спор с государством, пояснили ей. Позже выяснилось, что на две квартиры и дом покойной тетушки в лице государства претендует налоговая служба. Чтобы оспорить эти претензии, Марине Гумбар предстояло доказать в судебном порядке отцовство Бориса Петровича, свое родство с его двоюродной сестрой и право на наследство.

Согласно ст. 49 Семейного кодекса установить отцовство умершего человека можно. «При этом суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица», – это цитата из судебного решения по делу Гумбар. Марина Борисовна предоставила суду десять свидетелей, которые не только подтверждали отцовство Бориса Михайлова, но и подробно рассказывали некоторые факты из жизни этой семьи. Одна из свидетельниц даже припомнила, что к окончанию девятого класса Борис Петрович купил Марине французские туфли, к поступлению в институт – ботинки и пальто, а на свадьбу подарил ковер, подушки и деньги. Показания свидетелей суд к сведению не принял, ссылаясь на то, что они связаны с истицей дружескими и родственными отношениями, а поэтому могли быть не вполне объективны. Согласившись с тем, что семья много лет жила неразлучно, суд вместе с тем отказался признать, что Борис Петрович считал Марину дочерью, а главное – содержал ее, что по закону является одним из доказательств отцовства. Его фотография с подписью «дочурке Рине от папы» (так Марину Борисовну называли в детстве, и это суд не оспаривал) тоже была признана неубедительным аргументом… 28 июня прошлого года суд Ленинского района решил в удовлетворении иска Марине Борисовне Гумбар отказать.

Вступая в «дело о наследстве», Марина Борисовна думала, что решится оно легко и быстро. Родство с отцом и его сестрой ей казалось делом очевидным.

Теперь она убеждена, что как раз очевидные вещи сложнее всего доказывать.

До седьмого класса она и не знала, что отношения ее родителей не были зарегистрированы, многие из общих знакомых наверняка об этом и вовсе не подозревали.

Есть десятки людей, готовых подтвердить ее правоту, фотография, записка, записи об отце в ее девичьем дневнике… И, как выяснилось, нет ничего.

Из дочерей в племянницы

На решение районного суда Марина Гумбар подала кассационную жалобу в областной суд. В минувшем августе ее рассмотрела коллегия облсуда по гражданским делам. И признала решение суда первой инстанции верным. В своем Определении коллегия ссылалась на ряд аргументов, один из которых Марину Борисовну буквально поразил.

В судебных материалах вдруг появилась запись о том, что она является племянницей собственной матери – Зинаиды Хрущевой… Такой интересный поворот событий произошел в результате изучения судом записной книжки другой сестры Бориса Петровича – Марины Николаевны. Та всю жизнь вела подробную запись адресов родственников и родственных отношений. На первой же странице этой записной книжки Марина Борисовна Гумбар записана как «Рина, родственница». В другом месте она значится как «Рина (Марина Борисовна), дочь Бориса». Ну а весь переполох случился из-за записи на странице под литерой «Г»: «Галя – двоюродная сестра Рины (племянница Зины Хрущевой)».

Очевидно, что запись сделана не совсем корректно, и если бы не было в ней скобок, то и путаницы не было бы. Но суд именно на скобках и сделал акцент, соотнеся их содержимое с именем, стоящим рядом. Вот так и получилось, что Рина, Марина Борисовна Гумбар, оказалась племянницей Зины Хрущевой, то есть собственной матери… А уже на основании этого последовал вывод, что в таком случае она не может быть племянницей хозяйки записной книжки и Алиды Валентиновны, на наследство которой претендует.

Несмотря на абсурдность ситуации, Марина Гумбар не поленилась и заказала лингвистическую экспертизу фразы, перевернувшей все дело. Экспертиза была сделана профессором УлГУ, и она вернула Марине Борисовне мать, а некой Гале тетушку… Хотя целесообразность такого лингвистического исследования со стороны кажется сомнительной. Неужели не было других средств доказать степень родства Марины Гумбар с собственной матерью?

– Конечно, у меня есть свидетельство о рождении, в котором Зинаида Матвеевна Хрущева записана как моя мать, – говорит Марина Борисовна. – Более того – копия этого свидетельства есть в материалах дела…

Почему суд не учел это обстоятельство, не знаю.

Область не поддержала

В сентябре Марина Борисовна обратилась с надзорной жалобой к председателю областного суда, просила передать ее дело для рассмотрения в президиум облсуда. Жалобу рассмотрела одна из судей облсуда и ответила отказом. В декабре Гумбар написала повторную жалобу.

Свою настойчивость Марина Борисовна аргументирует, в частности, тем, что коллегия облсуда по гражданским делам неправильно де-юре определила ее правовой статус, в результате чего она признана племянницей родной матери. Гумбар считает абсолютно недопустимым, что дело с такой юридической ошибкой может быть закрыто. Словом, ситуация необычная, и можно только предположить, как она будет развиваться.

А тем временем оппоненты Гумбар, видимо, считают спор о тетушкином наследстве решенным в свою пользу. Еще в декабре Марина Борисовна получила от них письмо с просьбой выдать ключи от недвижимости, которая стала предметом иска, в противном случае двери обещали открыть без ее ведома.

Такую поспешность можно оправдать только тем, что спор о крупном наследстве между государством и обычной жительницей, действительно, идет к развязке. Во всяком случае, на территории Ульяновской области. Марина Борисовна говорит, что отступать не собирается, благо что не все ресурсы российской судебной системы она еще исчерпала.