Образ героя… Каким он видится обычному человеку, никогда не бывавшему на войне? Лихой рубака, рвущий врага голыми руками и очертя голову бросающийся в ад кромешный? В действительности же все совсем иначе. Настоящая война – зрелище не очень-то картинное, И герои здесь не хартинные… Как справедлива сказал поэт, «война – совсем не фейерверк, а просто трудная работа». С одним из таких скромных «работяг» мы и встретились накануне Дня Защитника Отечества.

Владислав Мурашов, 27-летний уроженец поселка Новоспасское, долг Родине отдал сполна, едва не погибнув на поле боя, получив тяжелое ранение. А Родина, в свою очередь, сначала наградила Вла-да двумя Орденами Мужества, после чего решила, что ранение его – пустяковое, и сняла с Влада инвалидность. Наверно, чтобы не платить «лишнего».

АЛХАН-КАЛА

Новобранец Мурашов попал в учебку в Сыктывкаре. Там и стал через полгода сапером. А потом были Северная Осетия и Чечня, и отряд особого назначения «Ро-сич»…

В чеченском селении Алхан-Кала Влада «подкараулил» первый орден. Впрочем, он до сих пор не знает – за что именно его наградили? А было так…

– Весну 2000 года мы встретили в Грозном, – вспоминает Влад. – И вот, в один из дней колонна с нашими отправилась к Алхан-Кале. Два БТРа, два водовоза и человек 30 сопровождения. У моста через реку Мартам они и попали в засаду. Положили наших, наверное, половину, если не больше. Офицеров всех перестреляли, остались одни салаги. Мы же получили задание: выдвинуться туда, подорвать технику и вывести тех, кто остался в живых. Пошли втроем – я, сержант и прапорщик.

То, что они увидели на месте, повергло их в шок.

– От некоторых солдатиков почти ничего не осталось, – продолжает Влад. – Были и кишки наружу, и настоящее… жареное мясо. Кому-то полголовы снесло, а некоторые без ног и рук были. Короче, здорово покрошили их гоблины. Человек десять, может, чуть больше, залегли на дне оврага. Мы уж было выводить их собрались, как по нам огонь открыли. Помню, среди салаг паренек был. Раненый, но шустрый такой! Он с нами отстреливался. Я тогда вспомнил, как омоновцы один раз со страху на землю попадали, а мы прямо по их башкам вперед ломанулись. Блин, даже смешно было: они лежат, а мы по ним – как по асфальту. Знаешь, нам малость спирту тогда плеснули, для храбрости. Сработало. Наверно, омоновцам тоже налить надо было. Но у них свое начальство – ему виднее… Ну вывели мы, значит, людей, технику подорвали. Слава богу, никого больше не убили. А потом узнаем -нас, оказывается, к Ордену Мужества представили. Прям, как героев. Хотя потом мы получали письма от некоторых солдат, которых спасли. Они благодарили нас. Да, черт его знает, может, и правда, было за что награждать. Только мы не думали об этом. Там о другом думаешь – чтоб дырку в башке не получить, и чтоб друзья все живы остались… Страшно ли было? Да фиг знает… Нет, вроде, не очень… Можешь не поверить, но поначалу страха особого не было. Зато перед дембелем – другое дело. Наверно, понимание пришло, что в любой момент завалить могут. Согласись, обидно погибать после приказа!

САПЕР НЕ ОШИБАЕТСЯ?..

– Ты вот спрашиваешь о саперском деле, – говорит Влад. – А я тебе так скажу: чисто теоретически нас, конечно, учили,но на практике собственно разминированиями занимались мы нечасто. Куда больше просто таскали снаряды и мины. Типа грузчиков. Я их столько перетягал – не одну тонну, наверно. Такое вот саперское искусство. Нет, и прямым делом, естественно, приходилось заниматься. Первая заповедь: ничего руками не трогать. Как в музее. Только цена ошибки другая: в музее поругают и отпустят, а тут… Боевики очень любили «сюрпризы» нам делать. Частенько после боя напичкивали наших раненых взрывчаткой. Несколько случаев

было, когда, допустим, к нему подходят, чтобы забрать, а эти суки черные с пульта дистанционного – хрясь! – и детонируют. Так что тут хоть ты сто раз сапер – а все равно хрен догадаешься. Они, сволочи, здорово взрывчатку маскировали. Кстати, тогда у моста в Алхан-Кале один наш солдат сутки без сознания провалялся. А потом очухался и пошел к нам. Так наш прапор чуть не застрелил его, боялся, что того гоблины взрывчаткой нашпиговали. Но, слава богу, ошибся. Мы этого парня с остальными вывели. Правда, он не соображал ничего – контузило его сильно.

ВОИНА – ШТУКА… ВЕСЕЛАЯ

– Да, бывало и весело, – говорит Влад. – Правда, веселье на войне немного отличается от гражданского. К примеру, как-то одного нашего майора осколком ранило прямо в задницу. А он юморной всегда был. И тут приезжают аж из самой Москвы телевизионщики. Типа, интервью с геройским майором записать. А он возьми да и сними штаны перед камерой. Да со словами: «Гляди, страна родная, как выглядит истинное лицо героя!». Там все чуть не померли со смеху. А ему, между прочим, больно было. Но классный он был мужик, виду не показывал. А ведь тогда он один атаку боевиков сдерживал почти час. Герой. «Правда, с дырой», – добавлял он.

За друзей!

– Это, наверно, самое страшное -смерть друзей, – продолжает рассказ наш герой. – Нет, правда. Само собой, помирать неохота. Но как бы объяснить… Когда на твоих глазах убивают пацана, с которым ты бок о бок полтора года, и даже планы на гражданку строил – это очень страшно. Реально на войне красиво не погибают. Смерть – она омерзительна, я другого слова не найду. Этого не расскажешь – это видеть надо, хотя, конечно, никому не пожелаю. Я, когда шел бой, за который мне второй орден дали, хорошего друга потерял. И знаешь – никакой «боевой романтики» в этом нет. Просто я чего-то спросил у него и повернулся – и в этот же миг у него из головы брызнуло! Снайпер попал. Мы его гранатами закидали. А через десять минут другой снайпер чуть меня на тот свет не отправил. Помню, лейтенант скомандовал отходить. Я только и успел, что повернуться. И выключился. Ощущение такое, будто с жуткой силищей в тебя лом воткнули. Можешь представить? Нет? Ну и слава богу! Короче, пуля мне под правую лопатку попала, а вылетела из шеи. Артерию какую-то перебила. Когда в себя периодически приходил, видел, что меня тащат к БТРу. И вот я гляжу – меня парень несет, а потом… секунда – и у него уже уха нет. Осколком «состригло». А через секунду ему руку отрывает. Нормально, да? Но я, благодаря ему, жив остался… – За погибших друзей мстили?

– Помнишь, акции проводили по сдаче оружия? – говорит Влад. -Типа, приходите, товарищи боевики, сдавайте стволы добровольно, и, типа, вам ничего не будет. Может, по телевизору и показали парочку таких случаев. А вообще, знаешь, что делали с такими «добровольцами»? Их избивали до полусмерти, после чего в глубокую яму сваливали, где они и подыхали медленно. И никому за это стыдно не было. А чего стыдиться? А если кому-нибудь в правительстве хочется быть на публике белым и пушистым – это не наше дело. Им хорошо такие «акции» придумывать… в Москве. Они ж реального положения вещей никогда не знали. А если и знали, то молчали. Знаешь, когда мы изредка смотрели новости, нам плакать хотелось. По «ящику» сообщали о жертвах гораздо меньших, чем было на самом деле. Например, с экрана говорят: «Погибло пятеро солдат», – на деле же их было пятьдесят! И так всегда. Можешь мне поверить, ЗДОРОВ, КАК БЫК!

Примерно так можно перефразировать вердикт комиссии в Ульяновске, которая и сняла с Владислава 2-ю группу инвалидности и присвоила 3-ю, рабочую. Хотя в движениях он ограничен.

– Не знаю, почему так решили, -вздыхает кавалер двух Орденов Мужества. – Я после того ранения ни нагнуться не могу нормально, ни тяжелое что поднять. А что делать? Не Путину же писать. Ну, обращался я в военкомат. А там только руками машут – типа, без тебя дел хватает. А я что? Раз они везде у нас такие деловые… Врач сказал «здоров» – значит, «здоров». Все-таки лучше, чем «врач сказал -. в морг», как в том анекдоте. Ничего, кручусь как-то. Правда, в Новоспасском работы нормальной нет, молодежь потому, наверно, и пьет. А я спиваться не хочу. Вот и шабашу в Самаре. Вообще-то я сварщик по специальности. Но, как уже сказал, после ранения пришлось об этом забыть. А сапером тем более не могу. Да и кому на гражданке саперы нужны. Так что работаю. Где могу. Потому что на пенсию в 1046 рублей 54 копейки жить не получается. Ладно, хрен с ними, с комиссиями, Я молодой, как-нибудь справлюсь. А, слышал как-то, что еще и за ордена прибавка какая-то положена. Я попробовал было узнать – меня и начали посылать… из одного места в другое. Плюнул на все. Связываться неохота. Да и некогда – работать надо. Здесь не война, и я уже не солдат, и бесплатно кормить меня Родина не будет…

P.S. «Молодежная газета» ждет официального ответа от военкома области и от врачебных комиссий, которые сняли с Героя вторую группу инвалидности. Ждем мы ответа и от Правительства области. Скажите, неужели простому Новоспасскому парню, который, проходя срочную службу и защищая Родину, получил в течение 6 месяцев два Ордена Мужества, не нашлось в Ульяновской области даже работы? Неужели он должен искать ее в Самаре? Вам не стыдно, господа?