Раскол Русской Православной Церкви, произошедший в 17 веке стараниями Патриарха Никона, породил на свет старообрядцев, или староверов, как их еще называют. По прошествии трех с половиной столетий их заметно поубавилось, тем не менее, старообрядчество живо по сей день. В том числе и в Ульяновской области.

В былые времена у нас жило немало старообрядцев, многие из которых составили подлинную гордость нашего края. Едва не всё симбирское купечество, люди богатые и по заслугам уважаемые – Балакирщиковы, Красниковы, Банцековы – держались старой веры. В отличие от них, теперешние староверы – люди небогатые и живут большей частью в сельской местности. Неделю назад журналисты «Молодежки» пообщались со староверами из села Кувшиновка Ульяновского района.

НЕ ПЛАТЬЕ КРЕСТИТЕ, А ТЕЛО СВОЕ!

– Заходите-заходите. Спрашивать, что ль, чего будете? А вы погодите, сперва вот я вас спрошу. Ну-ка, скажите, видели вы когда-нибудь икону с тремя перстами? -так прямо с порога встретила нас Антонина Петровна Федорова из общины кувшиновских староверов.

Пресловутое двуперстие – камень преткновения церковного раскола – Антонина Петровна быстренько разложила нам, что называется, по пальцам:

– Вот, – говорит, – два перста -Бог и человек. Так Иисус завещал. Так молились апостолы, святитель Никола Чудотворец, Василий Великий, Иоанн Златоуст и другие святые. А три нижних пальца – воедино собранные – как есть Отец, Сын и Святой Дух.

Существует легенда. Во время спора люди просили представить доказательства истинности двуперстного сложения, что святой Ме-летий и сделал. Вначале он сложил три перста, и не было никакого знамения. Потом он сотворил полное двуперстное крестное знамение и благословил людей, и от его крестного знамения, как молния, вышел огонь.

– А еще, – продолжила Антонина Петровна, – при крестном знамении надо нажимать пальцами на тело. Ведь не платье себе крестите, а тело свое. Чтоб ему, телу, внятно было, ощущаемо. А вы посмотрите, как в церквях крестятся – в воздухе махнул, и всё. Я уж не говорю о католиках…

ЖЕНЩИНЫ РОЖАЮТ,

ЖЕНЩИНЫ

КРЕСТЯТ…

Одновременно с расколом на Руси возникло так называемое беспоповство. Старообрядцы, отвергнувшие священников нового поставления, оставшись совершенно без священников, стали называться беспоповцами. Они лишились церковных таинств -причащения, миропомазания, брака и т. д.

По вопросам брака у беспоповцев произошло разделение. Вначале считалось, что таинства брака быть не может, так как обряд должен совершаться только священниками, а значит, все должны вести безбрачную жизнь. Однако мало-помалу всё утряслось…

– Мне 70, а я никогда не была в церкви, – говорит баба Тоня. – Но и я, и дети мои, и внуки, и даже правнуки – все как один крестились. Мы обряд крещения дома проводим. Кто крестит-то? А любой, в ком талант к этому делу имеется. Это уж от Бога. Я вот, к примеру, и крестила, и венчала, и отпевала не раз…

Из разговора с Антониной Петровной сложилось впечатление, будто в рядах кувшиновских староверов царит матриархат. Женщины здесь бойкие, темпераментные и инициативные, в то время как мужчины -малоразговорчивые работяги. Вот и супруг Антонины Петровны, Иван Ефремович, оказался немногословным. Больше говорила хозяйка:

– Нас еще в 1955-м венчала местная наставница – Лукерьей Степановной звали, царство ей небесное. Да и сама я потом… Да я уж, вроде, говорила об этом. В общем, приходилось мне совершать обряды. А вон, под столом, посудину видите? Это купель. В ней еще моего прапрадеда младенцем крестили. Представляете, сколько ей лет? Мы и в Свияге крестим детей, она тут неподалеку – вроде как наш местный Иордан.

ВАШИ ПОКОЙНИКИ -ОТЛУЧНИКИ

-Не раз приходилось Антонине Петровне и покойников отпевать. Кстати, стоит отметить такой факт. Когда мы, по телефону, разыскивали в Кувшиновке староверов, нам сказали: «Да, есть такие, у них и обряды свои, не как у нас. Даже покойников они хоронят по-своему». Мы, не знакомые с древлеправо-славными обрядами, еще подумали: интересно, как это – «по-своему», неужто же… сидя? А когда задали этот вопрос Вере Андреевне Лебедевой, еще одной староверке из Кувшиновки, она чуть не рассмеялась, после чего пояснила:

– Да что вы, «наши» покойники так же в землю ложатся, как и «ваши». На кладбище, в гробах, по всем православным канонам… по истинным – древлеправославным, тем, что до Никона были. А впрочем, особых различий тут нет. Единственное, «наших» покойников мы кладем головой к порогу-так, чтобы они «смотрели» на иконы. А иначе ведь отлучит их Господь от себя. Никого не хочу обидеть, но получается, что «ваши» покойники – отлучники, согласно старой вере.

Раньше кувшиновские староверы покоились обособленно, хоть и на общем кладбище. Ныне же, как говорится, «всё смешалось в доме Облонских». Впрочем, никто на сей счет и не ропщет. Главное – проводить человека в мир иной достойно.

ЖЕНИСЬ ХОТЬ НА ЯПОНКЕ…

Возможно, лет сто назад в среде старообрядцев не приветствовались браки с представителями (или представительницами) иных вероисповеданий. Теперь же всё обстоит иначе, как бы это сказать, гибко. Примерно так выразила идею терпимости уже знакомая читателю Антонина Петровна Федорова. И добавила:

– Родители мои, Евдокия Абрамовна и Петр Родионович, так и поженились. То есть, я хочу сказать, что мама была «вашей», а батюшка – из старообрядцев. И вот, чтобы венчаться, мама приняла веру отца. Теперь с этим проще. Женись хоть на мусульманке, хоть на японке. Никаких нареканий это не вызовет, Но если пойдут дети, то уж они-то непременно должны быть окрещены в старой вере. А ежели какая сторона не согласна – то уж тут и до развода дело может дойти. Но вообще, разводы у нас – редкость.

НЕ ЩАДЯ ЛБА СВОЕГО

– А еще тем согрешил Никон против Господа, что отменил коленопреклонение, – вздыхает Антонина Петровна.- Богу кланяться надобно при молитве, -с этими словами она продемонстрировала нам, как молятся староверы, встав на колени и касаясь лбом пола. – А как «у вас» в церквах молятся? Редко кто на колени’ встанет, так, согнутся в пояснице слегка, и вроде как будет – вроде как хватит Богу-то. А у меня-то и внуки, и правнуки Богу поклонятся, коли вместе со мною молятся. Как я скажу!

С этими словами Антонины Петровны нам вспомнились наши мысли о «матриархате». Но это так, к слову.

Что же до Никоновских реформ, то тут стоит отметить, что претерпели изменения не только «двуперстие» или погребение покойников. Никон внес коррективы и в культуру церковного пения – к примеру, отменив многоголосье. И вообще, считает Антонина Федорова, много чего с тех пор изменилось не в лучшую сторону:

– Вот я говорила о крещении, а о святой воде забыла сказать. Посмотрите, сейчас святой водой чуть ли не полы моют. Мы же, староверы, почитаем ее как дар Божий. Ведь святую воду – её даже с пола стереть нельзя, коли она пролилась. Её не вытирают тряпкой. Если уж проливается, то мы ее рубанком вместе с деревом выстругиваем и в ближний ручей относим. Она ж святая, негоже ее тряпками марать. А хлеб! Детей вон учат: мол, ни в коем случае нельзя ногой на хлеб наступить. Учат-то учат, да не говорят – почему. Вроде бы, его растили в поте лица, и труд чужой уважать надо. Оно, конечно, так. Но о главном не говорят: хлеб есть тело Христово, и наступить на него – все равно что веру растоптать.

УСТАМИ НАСТАВНИКА

Да-да, у симбирских староверов есть наставник. Должность – что-то вроде владыки Прокла для «наших» православных. Зовут его Павел Васильевич Аринин. О себе и об общине (она, кстати, называется Ульяновской Поморской Общиной Древлеправославной Церкви) он расскажет сам:

– Родом я из Красного Яра, это село в Ульяновской области, из семьи коренных старообрядцев. Там у меня корни, там родители, деды. Дед был наставником Красноярской Поморской общины, отец был наставником, сейчас и для меня настало время…

– Моего деда забрали прямо из моленной в 1937 году, – продолжает Павел Васильевич. – Ему было 80 лет, полуслепой. Он сидел в «ку-* тузке» прямо в Красном Яре до решения. Потом посадили на поезд, отправили в Сибирь, без паспорта, без документов. Зимой ночью ссадили где-то в степи с поезда, в мороз… Так что у меня есть корни, я обязан это продолжать, и я буду продолжать, и моя дочь будет. А община у нас, хоть и не очень большая, но, я считаю, довольно хорошая. Много молодежи стало ходить регулярно на воскресные богослужения, по праздникам, за совершением треб.

– А «внешние», не старообрядцы, приходят?

– Да, очень много приходит, причем, молодежи. Особенно много молодых мужчин, парней. Мы их, конечно, пускаем. Сейчас постоянно приходят к нам где-то 10 человек таких. Мы никого не отталкиваем. Если хотят ходить – пусть ходят.

– Просто ходят, а так, чтобы…

– Вы имеете в виду перекрещиваться? Точнее, креститься у нас? Есть двое, которых я крестил – бывшие прихожане Русской Православной Церкви. Молодые, где-то 30 лет, оба женаты. У нас есть и женщины, которые ушли из «своей» церкви и крестились у нас, правда, они сделали это уже в зрелом возрасте. Они сейчас очень активные, читают, службу ведут. Одна даже в монастырь уехала, в Казахстан, там есть наш старообрядческий монастырь, под Лениногорском.

– А местная Епархия Русской Православной Церкви? Как складываются отношения с ней? Вам не мешают? И как относятся к староверам простые прихожане?

– Нас, конечно, не понимают, что об этом говорить! Ведь нынешние православные не знают всей истории. А насколько я себя помню, своих родителей, дедов – мы, староверы, эту историю по крупицам сохраняли.

Пожалуй, главным бытовым отличием нынешних староверов от остальных людей является то, что они не пьют спиртного. Может, поэтому и хранят так бережно свои традиции и память о прошлом…