Несколько лет назад работники морга столкнулись с новым для себя понятием – «отказники». Так называют тела тех, кого родственники отказываются забирать из морга. Большинство таких покойников со всей области остается в бюро судебно-медицинской экспертизы (новый город), так как здесь проводится исследование причин смерти. Технология отказа проста: родственники пишут заявление со словами «нет средств на похороны», сдают работникам морга свидетельство о смерти, а затем -грузовик один на всех и могила с номером…

– В 2003 и 2004 годах, – рассказывает начальник ГУЗ «Ульяновское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» Владимир Завьялов, – количество умерших, родственники которых отказывались от их захоронения, достигало 500 человек ежегодно. И это только в нашем морге. В 2005 году таких оказалось 386 (из них только 140 – неустановленные лица), в 2006-м -около 300 (112 неопознанных).

Несмотря даже на то, что количество «отказников» постепенно уменьшается, ситуация, по мнению Владимира Завьялова, продолжает оставаться проблемной. По правилам тело не положено хранить в морге более трех суток. Исключение – для неопознанных и «отказников», которые должны находиться здесь целую декаду. «Имеющиеся холодильные камеры, рассчитанные на 18 тел, не приспособлены к режиму длительного хранения. Лишние тела, – сетует начальник бюро СМЭ, – бывает, девать некуда». Но даже не в этом главная проблема, признается Завьялов. Две трети умерших, которых вынуждено хоронить бюро СМЭ за счет государства, не одиноки, а имеют родственников, друзей или коллег по работе. Большинство из них, мотивируя свой отказ, ссылаются на отсутствие средств.

Речь, между тем, идет о 2,5-3 тысячах рублей, которые затрачивает областной бюджет на погребение каждого неустановленного тела (2100 рублей – место на кладбище, 400 рублей – неструганый гроб; 500 рублей – катафалк).

– Да, мне приходилось сталкиваться с людьми, – вспоминает Владимир Завьялов, – которым действительно было стыдно и больно за то, что они не имеют возможности похоронить близкого человека. В основном это были старики, одинокие и больные.

Однако Владимир Валентинович знает и другие случаи. Два сына, получив пособие на похороны собственного отца, в течение

нескольких дней пропивали деньги. Пили дома, рядом с умершим. Только после того как соседи почувствовали характерный запах и вызвали службу перевозки бюро СМЭ, тело похоронили.

– Однажды, – продолжает Владимир Завьялов, – ко мне подошла молодая женщина с 15-летней дочерью и в ее присутствии категорически отказалась хоронить свою мать, тело которой находилось в морге. Ни мои убеждения, ни слова о долге не изменили ее решения. Может ли эта женщина рассчитывать на помощь и сострадание уже своей дочери в дальнейшем?

Владимир Валентинович, как он сам признался, в таких ситуациях часто вспоминает историю,

связанную с его родственниками. Были самые тяжелые дни блокады Ленинграда, когда одна из двух сестер умерла, не выдержав испытаний. Кто бы смог тогда обвинить женщину, оставшуюся в живых и получавшую 125 граммов хлеба в сутки, в том, что она не похоронила сестру? Несколько километров, обессилевшая, она везла тело на себе до Пискаревского кладбища и в старом шкафу похоронила сестру…

– Даже нам, посторонним людям, – признается Владимир Завьялов, – трудно смириться со смертью другого человека. Но когда слышишь о том, что сейчас жена, дочь, сын, брат, сестра, друзья отказываются хоронить своих близких, когда молодые люди

приходят в морг с надетыми наушниками и просят снять у бабушки золотые коронки с зубов, чтобы потом переплавить их себе на сережки, задаешься вопросом: «Да что же это такое с нами происходит?»

P.S. В заключение хотелось бы обратиться к руководителям развитой ныне сети ритуальных компаний. Понятно, что расценки даже на такие специфические услуги диктует рынок. Однако в погоне за прибылью нельзя забывать о другом – о малоимущих людях – и включить в свой прейскурант услуги для этой категории граждан с соответствующими расценками.