О том, как в нашей армии относятся к солда-там-срочникам, «МТ» писала не раз. Даже государство неоднократно признавало, что на этом фронте у нас не все благополучно, и заявляло, что панацея от всего – переход на профессиональную армию, на контрактную службу. В начале марта в «МГ» обратился 35-летний военнослужащий-контрактник ульяно-вец Роберт Назмутдинов. От того, что он рассказал, нам стало страшно…

АРМЕЙСКИЙ СКОТ

Для Роберта армия никогда не была чужим словом. Его отец и старший брат – военные. После школы парень оттрубил «срочную» на Дальнем Востоке, а потом пошел в милицию. 2 года отработал гаишником, 14 лет прослужил во вневедомственной охране при Заволжском РУВД.

В конце января 2006-го Роберт, поддавшись пропаганде в СМИ, отправился служить по контракту в расположенный в поселке Поливно артдивизион. Поначалу удивило то, что основной задачей контрактников оказалась совсем не военная, а сугубо строительная работа. Работали день и ночь. Но мужчины не роптали – служба есть служба. Немного напрягало другое. Например, постоянные поборы на так называемые «армейские нужды». Это когда каждый раз после получки к солдатам подходили офицеры и предлагали им в сугубо добровольной форме скинуться по 500-700 рублей. На что шли эти деньги? Офицеры говорили, что на бензин, лопаты, лампочки, гвозди, краску, доски и прочие расходные материалы. Естественно, никаких квитанций за «добровольные взносы» солдатам не выдавали, и куда в реальности шли эти деньги – совершенно не известно. Вероятно, от этих поборов можно было отказаться, но это же армия! Попробуйте-ка не исполнить то, что говорит тебе старший по званию! Меж тем, в кабинетах у офицеров появлялись дорогие ноутбуки…

Не менее странно обстояло дело и с обеспечением контрактников военной формой. Как-то так очень загадочно получалось, что, когда солдат приходил за обмундированием на вещевой склад, то в наличии там имелись сапоги только сорок шестого размера, а одежда – не меньше пятьдесят шестого! «Другой нет!» – хитро хмурил брови местный «прапорщик Шматко». Бедная наша армия… В результате все свое обмундирование контрактники вынуждены были покупать в военторге -за свой счет. А только военные сапоги стоят 1860 рублей…

ВЕСЕЛЕНЬКИЕ «УЧЕНИЯ»

28 февраля артдивизион отправился на вторые (!) за год с лишним стрельбы на полигон в поселке Тоц-кое под Оренбургской областью. Военнослужащим предстояло на полтора месяца превратиться из того, чем они фактически являлись (стройбата), в то, для чего они предназначены – в боевую часть.

Полигон встретил контрактников неласково. Поначалу сотню километров от железнодорожного вокзала до полигона военнослужащие, из-за странной забывчивости офицеров, преодолевали около суток, плутая по местности на «Уралах». Солдаты шутили: «Не дай бог оказаться с такими отцами-командирами на войне!».

На месте, вместо нормальной еды, солдатам кинули на столы промерзшие макароны и гречку. «Ждите, когда оттают!» – посоветовали проголодавшимся воинам командиры. Хорошо еще, что жены собрали своим мужьям в дорогу продукты на первое время – сало, сухие супы и картофельное пюре…

Всю первую неделю «учений» руководство артдивизиона в расположении части практически отсутствовало – пьяненьких командиров лишь изредка видели в компании местных девиц.

«ТЫ – МЕНТ ПОГАНЫЙ!»

Роберт Назмутдинов, как бывший милиционер и человек прямолинейный, неоднократно выражал командирам свое недовольство сложившимся положением вещей. И, видимо, в этом была его ошибка…

9 марта около девяти вечера к Роберту подошли командир с заместителем и приказали пройти в палатку медсанчасти. Там уже собралось человек пять офицеров. От большинства сильно разило перегаром. Роберт с порога получил два удара кулаком в лицо. С угрозами: «■Будешь тут свои порядки устанавливать – прямо здесь зароем, х… тебя из-под снега откопают!» – командир повалил солдата на землю и стал пинать – по ребрам, по голове, по ногам. После этого, сцепив пальцы на шее парня, принялся его душить, а потом рывком поднял его двумя пальцами за ноздри.

Очнулся Роберт на полу, в луже крови, со связанными бинтом за спиной руками – офицеры боялись, что избитый парень даст сдачи. «Ты -мент поганый! Будешь вякать – мы тебя убьем!» – пригрозили начальники и ушли, приказав до утра отлеживаться в пустой палатке и никому не показываться.

Как потом показало медицинское освидетельствование, парню сломали два ребра, отбили почку, разорвали нос. По всему телу – многочисленные рваные раны и гематомы.

В тот же вечер Роберт рассказал об избиении товарищам. Те, как могли, обработали сослуживцу раны на голове и лице, смыли кровь. «Болтливость» контрактника и пошедший по лагерю слух об этом стали поводом для нового избиения. В половине второго ночи один из офицеров выгнал из палатки остальных солдат и со словами: «Ты, че, ох…л, что ли, мент поганый?» – набросился на Роберта и принялся бить его по лицу. Мужчина, не выдержав, дал сдачи, и тут же на пороге появились командир и его заместитель. Солдата снова повалили на пол и стали добивать.

ПАСКУДСТВО!

Мучаясь от боли, Роберт провалялся до рассвета на кровати. Ни лекарств, ни обезболивающих ему никто не принес…

– Сам виноват, что рот на замке не держишь… – зашел проведать его командир батареи.

Утром в объяснительной избитого заставили написать, что он, «выйдя пьяным из бани, восемь раз ударился о железяку» – отсюда и раны..,

В тот же день Роберт сбежал. За 500 рублей попросил сослуживцев подкинуть его на продуктовой машине на трассу, откуда на попутке добрался до вокзала. Все личные вещи он бросил в части.

В ульяновском военном госпитале Роберта осмотрели и немедленно госпитализировали. До 21 марта он лежал в хирургии, где его ожидал еще один сюрприз: от лечащего врача он узнал, что… уволен из армии еще до избиения (!) – приказом от 9 марта! Один день лечения в госпитале для гражданского человека стоит больше пятисот рублей, не считая питания и лекарств. Роберта поставили перед фактом: за десять дней лечения он должен выложить кругленькую сумму! Иначе не получит медицинского заключения, без которого невозможно возбуждение уголовного дела!

Сейчас Роберт находится дома. Отлеживается. Назмутдиновы наняли адвоката, намерены отсудить у военной части компенсацию и добиться наказания виновных.

– Я столько лет в милиции прослужил, жизнь есть жизнь, всякое случалось, но подобного у нас не было никогда, – говорит бывший контрактник.

А его родные и друзья, переживая за близкого человека, чувствуют еще и громадный стыд за все открывшееся перед ними паскудство, творящееся в нашей армии.

P.S. Для военной прокуратуры: фамилии офицеров, избивавших Роберта, находятся в редакции газеты.