…то есть в самом прямом смысле этого слова. По его инициативе Верховный Суд отменил пару строчек из инструкции, которая ущемляла права людей, утративших профессиональную трудоспособность в результате травмы на производстве. О таком серьезном прецеденте сообщила на этой неделе «Российская газета».

Все произошло благодаря господину Лагунову, который обратился в Верховный Суд России с просьбой признать недействительным пятый пункт документа с весьма сложным названием «Временный критерий определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний».

Лагунова возмутила формулировка пятого пункта «критериев», в частности, место, где говорится, что «при определении степени утраты профессиональной трудоспособности необходимо учитывать профессиональный фактор, в частности, способность пострадавшего после несчастного случая на производстве или возникновения профессионального заболевания выполнять работу в полном объеме по своей прежней профессии или (внимание! – Ред.) иной, равноценной ей по квалификации и оплате, а также возможность использования остаточной профессиональной трудоспособности на другой, менее квалифицированной работе». Та часть пункта, которая следует после знака «внимание!», на взгляд инвалида, позволяла так определить степень утраты квалификации из-за травмы или профзаболевания, что пострадавший получался и не пострадавшим вовсе. Вот вкратце предыстория иска, который в итоге рассматривал Верховный Суд России. Лагунов требовал исключить «лазейку» из «Временных критериев», а представитель Минсоцразвития упирал на то, что никаких ущемлений прав тут нет.

Суд поддержал Лагунова. И «РГ» приводит логику, которой он придерживался: «Закон об обязательном страховании от несчастных случаев под словами «профессиональная трудоспособность» понимает способность человека выполнять работу определенной квалификации, объема и качества. А под понятием «степень утраты профессиональной трудоспособности» этот же закон понимает выраженное в процентах стойкое снижение способности застрахованного человека профессионально работать до наступления страхового случая.

А тот самый пятый пункт «Временных критериев», с которым не согласен Лагунов, позволяет определять степень утраты трудоспособности не только по возможностям человека после аварии или болезни делать прежнюю работу, но и делать менее квалифицированную работу, да практически получается – чуть ли не любую работу».

Так подробно цитировать ход рассуждений суда стоило хотя бы для наглядности абсурда: почему такая простая и ясная логика не пришла в голову тем, кто этот пункт годами обкатывал на спинах людей, пострадавших на производстве. Представьте только: «Временные критерии» были приняты в 2001 году еще прежним Министерством – труда и соцразвития. В 2005-м – уже новое Министерство, здравоохранения и соцразвития, этот документ продублировало.

Шесть лет пресловутый пятый пункт ущемлял права достаточно большой категории граждан.

«РГ» упоминает, что «Временные критерии» шли вразрез не только с Законом «Об обязательном социальном страховании», но с 57-й статьей Трудового кодекса.

По существующему в России законодательству, если какой-либо правовой акт или его часть противоречит федеральному закону, то суд признает федеральный закон выше, а значит, имеющим большую юридическую силу. На этом основании пятый пункт «критериев» почистили, решением Верховного Суда лазейку из закона убрали. Факт этот состоялся не только в отношении дела конкретного человека, но на благо всех россиян в целом. Прецедент любопытный.