На заключительный концерт традиционного апрельского музыкального фестиваля в Ульяновск приехал маэстро Николай Алексеев. Он возглавлял наш симфонический оркестр 17 лет и в 2002 году уехал в родной Петербург по приглашению в заслуженный коллектив России, академический симфонический оркестр Санкт-Петербургской филармонии.

Алексеев – музыкант с именем, под его дирижерской палочкой ноты превращаются в музыку. Он – лауреат международных конкурсов «Фонд Герберта фон Караяна» и имени Талиха. Руководил оркестром Загребской филармонии. Был первым приглашенным дирижером оркестра Большого театра. Выступал с московскими и петербургскими оркестрами, гастролировал во многих странах Европы и в Японии. Возглавлял Московский симфонический оркестр радио и телевидения, с которым совершил турне по США. Сейчас дирижирует заслуженным коллективом России, академическим симфоническим оркестром СанктПетербургской филармонии, c 2001 года возглавляет оркестр филармонии Таллинна в качестве художественного руководителя и главного дирижера, руководит Голландским симфоническим оркестром. Народный артист России. Много гастролирует, график выступлений Николая Алексеева расписан на несколько лет вперед. Но в Ульяновск последним аккордом на закрытие музыкального фестиваля приехать не отказался.

На репетиции дирижер разрешил присутствовать студентам-музыкантам. А оркестранты вспоминали алексеевскую манеру. Его звучание музыки. Его умение вдохновить. Его Моцарта и Шостаковича. Николай Алексеев дал эксклюзивное интервью «СК».

– Как Вы нашли наш оркестр?

– Не хотел бы эту тему комментировать. Нет ничего проще, как, глядя из прекрасного далека, говорить: здесь плохо, здесь плохо… Свою ответственность за этот оркестр я тоже чувствую. После 17-ти лет работы с ним. Мне кажется, даже простым глазом, не дирижерским, заметно отношение властей к оркестру. Оно изменилось не в лучшую сторону. Но это началось, когда я еще здесь был. Тогда после выборов губернатора (Шаманова. – Ред.) ни он, ни так называемый помощник по культуре не пожелали встретиться со мной, с руководителем театра драмы. Я не строю из себя VIP-персону, но мне всегда казалось, пока я здесь жил, что симфонический оркестр, драматический и кукольный театры – определяющие культуру Ульяновска творческие коллективы. Это дорогая забава для любого города и страны – держать оркестр и театр. Но если они существуют, власти не должны смотреть на культуру как на забаву в прямом смысле слова. Забыли, наверное, слова Дмитрия Сергеевича Лихачева, что это все чушь насчет базиса и надстройки, культура – вот базис, и ради нее человек производит что-то материальное. Если власти этого не понимают, то очень обидно.

– Формально тут все в порядке, симфонический оркестр теперь называется «Губернаторский», он получил грант.

– Дело ведь не в названии.

Когда я был главным дирижером, было очевидно, что репетиционная база для оркестра – это зал Мемориала. А теперь музыканты, идя на репетицию, не знают, пустят их в этот зал или нет. Ну тогда, я не знаю, надо создавать камерный оркестр, который сможет работать в филармонии. А если все-таки здесь существует симфонический оркестр, надо решать этот вопрос, не может оркестр репетировать в одном месте, а выступать в другом. Это бред.

Это, мне кажется, должны понимать даже немузыканты.

Тут много что поменялось после моего отъезда. В том числе и режим репетиций. Обычно первая репетиция длится час пятнадцать, потом полчаса перерыв, затем 45 минут – 15 минут перерыв, и часовая репетиция. Это режим работы, принятый во всем мире. В Ульяновске симфонический оркестр работает по 45 минут с 15-минутными перерывами.

Если так удобно – пожалуйста.

Но мне кажется, это тоже зависит от условий репетиций.

В филармонии невозможно репетировать час пятнадцать в фойе. Это неприспособленное помещение. Но оркестр, по-видимому, вынужден это делать. Мне говорили, что главный дирижер поднимал этот вопрос.

– Одно дело поднимать, другое – решать.

– Понимаете, когда губернатор Горячев знал, что я приду к нему на прием, он был готов решать вопросы. Управление культуры докладывало ему, какие. И когда я приходил, на его столе уже лежала подписанная бумага о выделении квартиры для музыкантов или еще о чем-то. Так было поставлено дело. И это абсолютно нормальный рабочий процесс.

– Мне сказали, что по нынешнему выступлению в Ульяновске у Вас были особые условия.

– Напишите только об этом после концерта, когда я уеду. Не хочу делать из этого шумиху. У меня была идея, чтобы распространить дорогие билеты, я приехал сюда за свой счет, гонорара мне никакого не надо, я хотел, чтобы все эти деньги были собраны и на них куплены вещи, книжки, простыни – не знаю, что еще нужно, – для детского дома Матросова (когда-то мы там концерты с оркестром давали) или еще какого-нибудь. Родилась идея еще год назад. Я хотел свое 50-летие здесь отпраздновать. Но тогда что-то не получилось, оркестр куда-то уехал, а просто гулять я не привык.

– И где прошел юбилей?

– Мы сняли домик во Франции. Приехали друзья, которых я не видел лет по десять, из Голландии, Бельгии, других стран.

– Друзья-музыканты?

– Да. Немузыканты прилетели со мной из Питера.

– В следующем году будет юбилей оркестра. Вы приедете?

– У меня просто нет времени.

Все расписано на два года вперед. У меня три оркестра. Плюс гастрольные поездки в Тайвань, Токио и еще куда-то, где мой план? От многого приходится отказываться. Если б сообщили заранее, что хотят видеть меня здесь…

– Ваша творческая жизнь после Ульяновска складывается очень успешно. Вы знаете, что здесь у Вас остались поклонники, которые следят за ее ходом?

– Я думаю, если б я уехал из Ульяновска года на два раньше, у меня все случилось бы на два года раньше. Но я стараюсь не тратить нервы. Все приходит само собой. В Концерт-Гебау я выступал – там, где мечтает выступить любой дирижер. В Берлинской филармонии давал концерт. Больше всего времени я отдаю оркестру Петербургской филармонии, потому что я там родился, вырос, там абсолютно родной оркестр. Не знаю, в какой стране мира я не был. Пожалуй, в Австралии, но туда принципиально не хочу, хотя приглашали два раза: далеко, и это не симфоническая страна. Я давно уже мог бы жить в Голландии. Там оркестров десять очень высокого класса на эту маленькую страну. Но мне уютно туда ездить. Я работаю с теми оркестрами, которые хотят видеть меня по-настоящему. Я могу выбирать действительно интересные коллективы.