«СК» продолжает наблюдать за триумфальным шествием мобильников и тихо радоваться за владельцев компаний сотовой связи: им и их детям до гроба как сыру в масле кататься.

У меня мобильник тоже есть, глупо было бы это скрывать, но пользуюсь я им не часто, только по необходимости. Ну и еще тогда, когда звонят мне. Тем, кто звонит на мой сотовый, кажется, наверное, что я все время куда-то еду, ведь набирают они номер мобильника в том случае, если я не дома и не на работе, то есть не отвечаю по стационарному телефону. «Где ты?» – спрашивают они, дозвонившись на сотовый. «В автобусе», – говорю я. И так каждый раз – я почти всегда в автобусе.

В нем, кстати, наблюдать за покорением мира мобильниками очень удобно: нет нужды стесняться, что подслушиваешь чужие разговоры сплошь и рядом тебе кричат буквально в ухо. В автобусе-то и приходишь к мысли, что богатство сотовых операторов должно расти как на дрожжах, и что это они, скорее всего, скупают дома в Лондоне. И каждый старается им помочь, бросая в их карманы рубль за рублем, десятку за десяткой. По поводу и без повода.

– Алло, это я! Я уже в новом городе, ставь полный чайник! кричит мне в правое ухо женщина лет сорока. На другом конце ее, видимо, спрашивают, зачем полный.

– Ставь, говорю, по-о-ол-н-ы-ый.

Дама, надо сказать, роста не высокого и не очень объемная куда ей, правда, целый чайник? Может, без воды весь день сидела, размышляю я про себя.

И любит, видимо, только кипяток.

Из-за чрезвычайной жажды нет сил подождать, пока дойдет до дома и сама включит чайник – когда он еще вскипит, а она привыкла, прибежав, сразу выпивать два литра этого самого кипятка. Поэтому вынуждена звонить по мобильнику, паля часть того, что днем заработала.

Или вот – уже по дороге из нового города в центр. «Алло, ты где? – спрашивает женщина на переднем сиденье. – А почему на 66-ю не села?». В автобусе стало тише – интересно же, почему та не села на 66-ю. «Ну ладно, – говорит чуть сердито наша попутчица, – доедешь, созвонимся». Ехала та, вероятно, не очень далеко, и скоро телефон у нашей заверещал. «Да, сказала она. – Уже на Майской горе».

Та, судя по всему, спросила подругу, где она, и услышала, что на Майской горе. Между прочим, на этой горе городское кладбище, и сообщая кому-то, что ты уже там, можно человека перепугать. До центра наша еще раза три докладывала по сотовому о маршруте своего передвижения, прямо как на ЦРУ работает. Вместе со стоимостью проезда, думаю, на дорогу она потратила рублей 25-30. А на вид не богатая.

Этот рейс вообще был очень общительным. Напротив женщины, о которой шла речь выше, лицами к салону сидели две девушки. Одна, посветлее, дремала, и другой, жгучей брюнетке, было, похоже, страшно скучно. Расстегнув молнию на левом кармане своей черной курточки, она достала мобильник, посмотрела на его экран, потом в задумчивости опустила руки вниз, так, что телефон оказался совсем рядом, извиняюсь, с ее детородным органом. Девушка пыталась, вероятно, придумать, кому бы чего-нибудь послать. Сидела, слегка покусывая губу и не поднимая рук.

«Видел бы это Сергей Иванович Морозов», – мелькнуло у меня. Он, как известно, требует от молодежи рожать и рожать – патриотов, патриоток, даже просто ребятишек, наверное, можно.

Но толком-то ничего ведь не исследовано, а вдруг после вот подобного, когда телефон застыл так близко от этого места девушки и беспрестанно что-то излучает, у нее не будет детей?

Тьфу, тьфу, тьфу, конечно. Плакала тогда демографическая программа.

Все-таки хорошо, что губернаторы в автобусах с народом вместе не ездят, а то бы изнервничались.

Между тем девушка, кажется, придумала. Приподняла трубку, набрала эсэмэску, отправила и опять опустила руки с телефоном вниз. Теперь она ждала, когда придет ответ. Прошла минута, вторая, третья – ответа не было. Она нехотя положила трубку в карман и застегнула на нем молнию.

Слава Богу, подумал я, но тут ее мобильник запищал – ответил, паразит!

Спешно достав трубку, девушка прочитала сообщение, набрала свое, отправила и опять опустила руки на живот. Энное количество копеек – сколько именно, зависит от того, к какой компании подключен ее телефон ушли со счета на чей-то домик в английской столице.

Бессмысленность использования мобильников иногда потрясает. Сидит рядом с кондуктором мужичок. В замызганных синих трениках и потертом пиджаке из кожзаменителя. Автобус въехал на мост, мужичок вынул телефон, набрал номер: – Алло, это я. Слушай, а на каком трамвае от речпорта можно до автовокзала доехать? (Пауза.) А четверка туда разве не идет? (Пауза.) До какого центра? (Пауза.) До Гончарова? Понял, ладно, давай.

Собеседник наверняка объяснил мужичку, что надо доехать до Дома Гончарова и сесть там на трамвай номер два. То же самое объяснила бы ему, причем совершенно бесплатно, и кондуктор, даже, наверное, с охотой бы, мотаться туда-сюда ей, небось, надоело, а тут хоть какое-то развлечение. Почему мужичок у нее не спросил, неизвестно. Может, хотел показать салону, что он хоть и в старых трениках, но лыком тоже не шит.

С мобилой. А о ступеньки дома в Лондоне звякнуло еще несколько рублей. Теперь от этого мужичка…