Ленинский районный суд вынес приговор бывшему милиционеру, застрелившему полгода назад 19-летнего юношу. Понять, как произошла трагедия, из текста приговора невозможно.

Расстрел

Молодой сотрудник охранного агентства «Циклон-Сервис» Эдуард Саттаров был убит в ночь с 18 на 19 ноября прошлого года в фойе гостиницы «Октябрьская» в Ульяновске. Точно известно, что жизнь парня оборвала пуля, выпущенная из табельного пистолета «ПМ», находившегося в тот момент в руке сержанта милиции Сергея Дмитриева. Все остальное и после суда осталось покрыто туманом.

Это ЧП довольно подробно освещала пресса. Саттаров заступил 18 ноября на дежурство по охране гостиницы. Дмитриев с напарником Минибаевым несли службу там же – в связи с проживанием в гостинице комиссии МВД ее охраняла еще и милиция.

После полуночи (точное время, как ни странно, не было установлено ни следствием, ни судом) в фойе раздался выстрел. Саттаров, сидевший на диване напротив Дмитриева, рухнул на пол.

Как писали СМИ, милиционеры выдвинули по горячим следам версию, что Саттаров попросил Дмитриева дать ему посмотреть пистолет, а получив оружие, выстрелил из него себе в голову.

Потом версии менялись. По одной из них, Эдуард Саттаров нажал на курок данного ему пистолета случайно. По другой – в руки Дмитриев оружие ему не дал (инструкция строго запрещает передачу пистолета посторонним), тогда он, Саттаров, наклонился, чтобы посмотреть висевший на поясе милиционера ПМ, и, опять же случайно, задел за курок. Меняя показания, сержант вышел еще на одну версию, ставшую и для следствия, и для суда основной. Она и описана в приговоре.

Версия подсудимого

Согласно этой версии, Дмитриев и его напарник охраняли прилегающую к гостинице территорию, внутрь здания заходили греться. Подсудимый в ходе процесса пояснил, что, получив оружие и выйдя за КПП, «дослал патрон в патронник пистолета, поскольку в то время на улице было уже темно и он опасался, что на него может быть совершено нападение, в результате которого у него могут похитить его пистолет».

Минибаев находился уже в гостинице, там же был сотрудник ЧОП Саттаров. Когда все они сидели на диване, Саттаров попросил показать ему оружие, заметив, что никогда настоящий пистолет не видел. Дмитриев вынул ПМ из кобуры и протянул его парню через журнальный столик.

Протягивая, невзначай нажал на курок – пистолет выстрелил. Пуля попала Саттарову в голову. Вызванная «скорая» увезла его в облбольницу, где он на другой день скончался.

Произошедшее суд квалифицировал как халатность, «то есть ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие небрежного отношения к службе, повлекшее по неосторожности смерть человека».

Учтя активное сотрудничество Дмитриева со следствием (в чем оно выражалось, если милиционер постоянно менял свои показания, придумывая версию за версией, непонятно) и хорошие отзывы о нем по месту службы, судья приговорил виновного к двум годам колонии-поселения.

Нестыковки

По тексту приговора все выглядит гладко, хотя вопросы торчат буквально на каждой его странице. Ощущение такое, что особого желания искать на них ответы в процессе почему-то не было. Указано, например, что следов алкоголя в крови погибшего экспертиза не обнаружила. А в крови Дмитриева? Или же такой экспертизы не проводилось? Почему?

Не уточнены даже элементарные нестыковки в словах свидетелей. Так, начальник подсудимого по службе в одном месте сообщил суду, что Дмитриев заступил на пост в гостинице «Октябрьская» 18 ноября в 20 часов. В другом месте этот же человек заявил, что «в 20 часов 18.11.2006 года Дмитриев С.А. получал оружие и проходил соответствующий инструктаж».

Второй свидетель сказал, что в «Октябрьскую» Дмитриев прибыл около 21.00. Так во сколько же он там появился?

Не указано в приговоре и время поступления в «Скорую помощь» вызова из гостиницы, а ведь в самой «Скорой» это должно фиксироваться, и выяснить данную информацию было проще простого. Почему-то не выяснили, между тем она, во-первых, помогла бы более точно определить время совершения преступления, а во-вторых, узнать, как долго раненый молодой человек лежал на полу, истекая кровью, пока приехала бригада медиков.

Еще. Патрон в патронник милиционер дослал, по его словам, опасаясь, что на него нападут на темной улице, пока он идет к гостинице. В суде же его начальник заявил, что, когда он, прибыв ночью на место ЧП, спросил Дмитриева, как патрон оказался в патроннике, тот пояснить ничего не смог. Налицо явное противоречие в показаниях подсудимого и свидетеля, но уточнять этот момент суд по непонятным причинам не счел нужным.

Правда, даже если поверить версии Дмитриева, опасавшегося идти по улице вечером без патрона в патроннике, возникает вопрос, чего он боялся потом, когда ходил вместе со своим напарником вокруг гостиницы? Почему не убрал патрон туда, где ему следует быть согласно инструкции? И это суду было, видимо, не интересно.

И совсем уж смешно звучит фраза в приговоре о том, что Саттаров, прося дать ему посмотреть пистолет, якобы сказал, что никогда в жизни его не видел. Но ведь он был сотрудником охранного агентства!

Или вот: свидетельствуя в суде, начальник Дмитриева и Минибаева сообщил, что оба они в патрульно-постовой службе «уже не служат». Почему там не служит Дмитриев, понятно, а за что был уволен Минибаев? Может, за алкоголь? И, может, как раз в ту ночь? Эти вопросы суд тоже оставил без ответов. И так далее.

Была ли случайность?

Насколько известно редакции, потерпевшая сторона – родители убитого Эдуарда Саттарова – намерены приговор обжаловать.

Вряд ли ими движет чувство мести. Скорее уж обида и желание справедливости, ведь зафиксированная в приговоре версия представляется более чем сомнительной. До этого ЧП Дмитриев уже три года служил в милиции, не раз бывал в командировках на Северном Кавказе. И вот этот человек запросто отдает свое оружие в руки малознакомого пацана, причем подает пистолет не рукояткой вперед, как сделал бы в трезвом уме любой, даже куда менее опытный, а стволом? Да и как надо было «случайно» нажать на курок, чтобы пистолет прицельно выстрелил в лоб сидевшего напротив человека, курок ведь не деталь мышеловки, срабатывающая от малейшего прикосновения. А главное – крайняя неубедительность принятых судом доказательств, отчего картина ЧП в этом варианте выглядит просто вымыслом. Во всяком случае, подозрения, что имело место, возможно, умышленное убийство, как были, так и остались.