В поселке Октябрьском Павловского района 49-летний мужчина расстрелял жену и младшую дочь.

Праздник 9 Мая семья Клюковых любила. В этот день младшая дочка, 14-летняя Иришка, обходила с поздравлениями деревенских ветеранов, мать, 46-летняя Любовь Владимировна, приглашала вечером гостей. Накануне Дня Победы настроение в семье было особенно праздничным.

Глава семьи, Виктор Клюков, вернулся из Тольятти, где находился на заработках. «У меня муж вернулся -а застолья еще не было», – говорила соседям Люба.

ВОПРЕКИ СЕБЕ, РАДИ ЛЮБВИ

Виктор и Любовь Клюковы, хотя официально были разведены уже почти пятнадцать лет, ни дня не прожили врозь. «По глупости мы развелись», – объясняла Любовь прошлый легкомысленный поступок. Все в полутысячном Октябрьском считали семью Клюковых идеальной: Виктор до одури не пил и не буянил, жену по селу не гонял, деньги в дом нес, дочек своих – 25-летнюю Людмилу и младшенькую Ирину – баловал. Единственный его порок заключался в патологической ревности. Причем, с прожитыми годами это чувство только обострялось. Две недели в месяц, которые он проводил в Тольятти – работал водителем частного охранного предприятия – были настоящим испытанием для Любови. Десятки раз на дню муж проверял супругу: звонил домой, а после каждого случайно пропущенного звонка устраивал сцены ревности и грозился, что рано или поздно застанет жену с другим. Отмахиваясь от соседей, в один голос утверждавших, что у него нет никакого повода, Виктор мог приезжать с работы пораньше и, прячась в сарае, ждать, когда от жены выйдет несуществующий любовник. Разочарованный, к вечеру мужчина показывался в доме, вручал подарки любимой жене и Иришке – лучшей ученице-восьмикласснице в поселке.

В последние полгода и сослуживцы, и сельчане стали замечать за Виктором странность: выпив пару рюмок, он сразу же начинал говорить, что ему пора уходить на тот свет – мол, ничего хорошего в жизни он не видит. «Как же семья-то без тебя?» – спрашивали соседские мужики. «А я их тоже всех порешу», – обещал Виктор. Мужики болтовне подвыпившего Витьки не верили, потому что знали – девчонок своих он любит…

Сор из избы Любовь не выносила, но все чаще местные женщины стали видеть ее с заплаканными глазами. Порой она признавалась, что смелости у нее не хватает бросить хозяйство, а то бы забрала дочку и сбежала от мужа-ревнивца. «Любит он меня сильно, вот с ума и сходит», -переживала женщина. Только самым близким она говорила, что щемит ее сердце такая тоска невыносимая, от которой выть охота…

БИЛ СТЕКЛА РУКАМИ…

Целый день 9 мая в Октябрьском лил дождь. Сажать картошку Любовь не стала, убиралась по дому и готовила -вечером должны были прийти в гости ее подруги и приятель Виктора. Старшая дочь, которая жила в Павловке и работала медсестрой в районной больнице, приехать в гости не смогла – ее

5-летняя дочурка приболела, и они с мужем остались дома. Это спасло им жизнь…

Вечером Виктор выпил за столом всего три рюмки. Этого ему хватило, чтобы прицепиться к просьбе жены найти ей работу. Любе, которая четверть века проработала в Павловке закройщицей, сидеть дома было трудно – младшая дочка взрослела, хотелось общения с людьми. В ответ на просьбу Виктор побагровел, видимо, рисуя в голове преследующие его картины измен. «Что, мужика там хочешь себе найти?!» – зарычал он и кинулся на жену с кулаками. Мужики Виктора утихомирили, но около полуночи, видя, что семейный скандал набирает обороты, гости разбрелись по домам. К тому времени вернулась домой и Иринка, уходившая на время застолья взрослых к подружке. Люба решила подоить корову и лечь спать, но Виктор никак не мог угомониться. Обезумевший от охватившей его ревности, он запер все двери дома на замок. Мать с дочкой оказались заложницами собственного мужа и отца… Показывая свою силу, Виктор голыми руками перебил все стекла в окнах. Соседи Клюковых, которые не могли не слышать того, что происходило, видимо, еще глубже зарылись в подушки и носу из своих домов не показывали…

РАСПРАВА

Около часа ночи старшую дочь Клюковых Людмилу разбудил телефонный звонок. «Людочка, вызывай милицию, отец все стекла перебил…», – только и успела сказать мать перед тем, как Виктор ножом обрубил телефонный провод. Спустя пять минут Люда получила последнее сообщение от сестренки: «Папа нас убивает…».

Уже через несколько минут, взяв «Жигули» друзей, Люда с мужем мчались в Октябрьский. Когда из 15 километров от Павловки до Октябрьского осталось всего три, телефон Люды вновь зазвонил. По хрипловатому голосу она узнала отца. «Вызывай милицию – я их убил…», – последнее, что сказал он дочери.

Минутой раньше соседи слышали два хлопка, но приняли их за петарды… В какой момент Виктор схватил охотничью двустволку – теперь уже неизвестно. Первой от пули, попавшей в сердце, погибла Любовь. Женщина упала лицом вниз у кухонного окна. Развернувшись, Виктор направил ружье на Иришку, стоявшую в прихожей на пороге своей комнаты. От пули 12 калибра, разорвавшей сердце, девочка начала медленно оседать. Ее так и нашли – в шортах и маечке, в огромной луже крови, полусидя у двери. Перезарядив ружье, Виктор выстрелил себе в сердце…

ОТВЕРЖЕННЫЙ

Люда ворвалась в родительский дом через разбитое кухонное окно – вокруг уже была милиция и в дверь ее не пускали. На багровом полу лежала вся ее семья. Ни мать, ни сестру спасти уже было невозможно. Пульс Виктора перестал биться в тот момент, когда Люда дотронулась до руки отца-убийцы…

В день похорон в Октябрьском снова лил дождь. Провожать семью Клюковых в последний путь с окраины села до местного кладбища вышло все село. Гроб Иришки ни на миг не выпускали из рук одноклассники. На погосте гробы мамы и дочки утонули в непроходимой людской толпе, а в тридцати метрах от них всего несколько мужиков молча зарывали самый большой гроб – Виктора. Только позже к нему подошла пожилая женщина и, всхлипывая, пробормотала: «Витька, сынок, что же ты натворил-то?»…

«Хорошо, что себя пристрелил – разорвали бы мы его иначе…», – послышался позади нее шепот. В своей родной деревне Кадышевке мать сына хоронить отказалась…