Тихий и домашний

Ульяновск для деревенского парня Василия Лунина был вторым домом. Здесь он, студент сельхозакадемии, жил уже четыре года — снимал комнату в коммуналке на улице Полбина. Сначала делил девятиметровку с другом — тоже студентом из Кузоватово, а когда тот окончил университет, стал жить один. Хозяйка комнаты Валентина Николаевна, зная, что на стипендию не разгуляешься, брала с парня небольшую плату — около тысячи рублей в месяц.

Родителей Василий не забывал — постоянно ездил в Кузоватово на выходные.

— Каждое воскресенье он возвращался из дома с 150 рублями в кармане, которые давала ему мама, и с авоськой самолепных пельменей… Уж очень он их любил, — рассказывает квартирная хозяйка.

Своих ребятишек Валентина Николаевна давным-давно вырастила, поэтому за эти годы квартирант стал для нее почти сыном. Скромный, смирный, отчасти даже замкнутый, Вася не приводил домой подружек, не приползал среди ночи пьяным, не мешал соседям, любившим его за покладистость и доброту. Вечерами парень зубрил лекции, тихо слушал музыку и тайком, стесняясь тети Вали, покуривал, сидя на своем подоконнике. Все его друзья, с которыми он делил в детстве игрушки, остались в Кузоватово. Среди них был и 25-летний Игорь Дзиов.

Роковая встреча

Выходные 19-20 мая Вася, как обычно, проводил в деревне: помогал матери на огороде, то и дело подучивая вопросы к экзамену — от зачетной недели у него остался один «хвост». В воскресенье око-

ло трех часов дня Вася попрощался с мамой и сестренкой и, захватив недельный запас продуктов, поспешил на автовокзал — до отправления автобуса в Ульяновск оставались считанные минуты. Маме он пообещал дать знать, как только доедет до «дома». Но обещанного звонка она так и не дождалась.

Как позже выяснили следователи прокуратуры Кузоватовского района, на остановке Васю заприметили две молодые особы, когда-то учившиеся с ним в одной школе. Девушкам явно хотелось праздника, и в разговоре они намекнули, что были бы не прочь провести с ним время: мол, давно не виделись, успеешь еще научиться и т.д. От такого соблазна 23-летний парнишка отказаться не смог, хотя и отнекивался поначалу, говоря, ‘ что ему надо на учебу. Но настойчивым дамам удалось-таки уговорить Васю остаться с ними. Тут-то парень и вспомнил о Игоре Дзиове, жившем в селе Волынщино. У Игоря был свободный дом, в котором можно было устроить вечеринку.

Ребята поймали попутку и помчались навстречу празднику…

Кроссовки подвели

Гулянка длилась всю ночь. За это время мама Васи бесчисленное количество раз набирала номер сына, но аппарат молчал. Она обзвонила его однокурсников, хозяйку комнаты, местных ребят. Но о сыне не было ни слуху, ни духу. «Найдется еще, может, в городе загулял», -успокаивали соседки, но материнское сердце чуяло беду, ведь раньше сын постоянно звонил домой.

Когда утром 21 мая Вася стал собирать-

ся в город, все еще пьяный Игорь начал его подначивать: мол, ты не сможешь столько выпить, сколько я… Начался спор, Игорь расходился все больше и больше. Разгорячившись, он схватил кухонный нож и ударил приятеля в грудь и шею. Острие моментально перерезало сонную артерию. От потери крови Вася умер мгновенно. Смекнув, что натворил, протрезвевший Игорь оттащил тело в пристрой к дому и сбросил в погреб, предварительно сорвав с убитого кроссовки. Затем вырвал из потолка пару деревянных досок, обрамленных ржавыми гвоздями, и скинул на мертвого друга. Потом спокойно убрался в доме, смыл кровь с полов, а вот кроссовки убитого спрятать забыл…

29 мая родные Васи обратились в прокуратуру. «Хоть какой, лишь бы живой…», — повторяла мама. Следователи возбудили уголовное дело и начали поиски. Раскрутилась цепочка: контролеры на автовокзале, местные жители, попутчицы Васи, указавшие на дом Игоря Дзиова… На чистую воду убийцу вывели кроссовки и свежевырванные, странным образом упавшие в полуразрушенный погреб доски. «Думал, что всех провел, кто будет доказывать, что это я…», – признался следователям Дзиов. Он до сих пор толком не может объяснить, за что расправился с товарищем, и постоянно твердит, что убивать его не хотел. За убийство друга Дзиов заплатит не менее чем десятью годами зоны.

«От нашего Васи ничего не осталось…», — плакала на похоронах мать. Тело, пролежавшее больше десяти дней хоть и в погребе, но на тридцатиградусной жаре, родные узнали с трудом. Хозяйка комнаты Валентина Николаевна не верит, что Васи больше нет, и признается, что все еще по привычке держит дверь комнаты, в которой он жил, открытой:

— Я как будто бы жду, что вот-вот он появится в дверях и закричит, как бывало, с порога: «Тетя Валя, я вернулся»…