На памяти бывших жителей Чаадаевки – некогда это было преуспевающее село в Базарно-Сызганском районе. В 70-е годы прошлого века здесь была школа-восьмилетка, где училось 84 человека. Работали клуб, библиотека, детский сад, столовая. Были свои магазин, медпункт и почта.

На ферме держали 800 голов скота, имелось племенное стадо на 300 голов. Работало много молодежи,, и никто уезжать не торопился. Так было, пока не ликвидировали школу. Семьи с детьми стали перебираться поближе к цивилизации.

К осени 2006 года в Чаадаевке осталась всего одна жительница – 77-летняя Анна Кострюкова. Жила она одна-одинешенька. От тоски завела дружбу с козой Розой, взяла на себя заботу о брошенных кошках и собаках.

Подружка Роза

В прошлом году на Вербное воскресенье Кострюкова пригласила свою подружку, козу Розу, на прогулку к роднику – набрать воды. Взяла банку и неспешно двинулась в путь. Животному эта неторопливость не понравилась, и она поддела хозяйку рогами – поспеши, мол. Старушка упала, в ее спине что-то хрустнуло, и с тех пор она могла передвигаться, лишь опираясь на табурет.

К слову, в Базарный Сызган Анна Андреевна отказывалась переезжать и из-за больной спины. Комнату ей давали на третьем этаже, а как туда карабкаться с табуреткой?

Одиночество

В октябре прошлого года к родным в Базарный Сызган из Чаадаевки перебрались такие же, как Кострюкова, горемыки: Катерина Мишенкова и Клавдия Козлова.

– Им было куда уехать, – сетовала старушка, – а у меня из родных только племянница в Самаре. Но и она живет у сожителя на птичьих правах, меня к себе взять не может.

Конец осени, всю зиму, весну Анна Андреевна прожила одна. Сначала тосковала по живому человеческому слову, потом привыкла. Научилась разговаривать с курами, ссорилась с козой из-за ее плохого поведения. С табуретом ходила в соседские дома, где остались брошенные хозяевами собаки и кошки. В бидончике таскала им корм…

Единственный помощник

Единственный человек, который навещал старушку, – социальный работник по имени Олег. Летом пешком, зимой – на лошади, он раз в неделю приходил и делал дела, которые ей самой не под силу. С табуретом на родник за водой не сходишь и дров не принесешь. Олег по просьбе Кострюковой вскопал огород под картошку и немудреные овощи.

– Тяжело, конечно, с грядками возиться, – рассказывала Анна Андреевна. – Да только без дела с тоски волком завоешь. Встану утром, траву прополю, помидоры полью – все занятие.

Анна Кострюкова честно призналась нам, что одной жить страшно.

– Ночью особенно плохо приходится, – говорила она. – От каждого скрипа вздрагиваю, от стука и шороха просыпаюсь. Дикие звери могут только в курятник залезть или в конюшню. Страшней человек – его запоры и двери не остановят. Ладно, если пришибут сразу, а то стукнут по голове и оставят валяться.

Однажды по воле стихии Анна Андреевна двое суток просидела взаперти – по самую крышу снегом завалило входную дверь. Помог все тот же социальный работник. Больше было некому.

Незваные гости

В Чаадаевке осталось много хороших домов. Сюда частенько приезжают незваные гости. Выламывают полы, двери, рамы из домов, снимают шифер и кровельное железо с крыш, крушат на кирпич печки, забирают всю металлическую утварь. Осторожная Анна Андреевна никогда к этим людям не подходила. Лишь смотрела в окно и плакала. Они тоже с ней общаться не спешили.

– Я все боюсь, как бы провода электрические у меня не срезали и кабель телевизионный. Тогда уж совсем буду от мира отрезанная, – говорила тогда Анна Андреевна.

Анна Кострюкова предчувствовала свою смерть. Глава Сосновоборского сельского поселения Василий Ерастов вспомнил, что совсем недавно при встрече с ним она обмолвилась:

– Я ведь до осени не доживу. Предчувствие какое-то гложет.

…По словам начальника районной пожарной охраны Николая Кулаева, загорание дома произошло около 9 часов вечера шестого июня.

– Два сосновоборца, – говорит Николай Кулаев, – седьмого июня косили в окрестностях Чаадаевки траву. Они и заметили, что дома Анны Андреевны нет на привычном месте.

Пожарные обнаружили на пепелище сначала останки козы, а затем и хозяйки дома. Рассматривали разные версии происшествия, в том числе и поджог.

– Этот вариант маловероятен, – полагает начальник ПЧ. – Ничего из ценных вещей не украли. Козу, птиц, зерно не тронули. Скорее всего, замкнуло электропроводку в сеннике.

В пользу этой версии говорит и то, что сначала сгорели именно надворные постройки, а потом уже дом. Но многие сосновоборцы уверены в том, что старушка, которая не вмешивалась в воровские дела непрошенных гостей, все же мешала им…