«Если хочешь быть красивым, поступай в гусары!», — гласит известный афоризм Козьмы Пруткова.Если хочешь жить красиво, побудь губернатором!..

В песенной Малороссии, невдалеке от овеянной славой и поэзией Полтавы, в селе Шидеево в 1820-е годы был отстроен чудный дворец. Строение, замечательное своей роскошью и архитектурой, возводилось по проекту Симбирского губернского архитектора Михаила Петровича Коринфского. Что завело, спросите, нашего зодчего в хохлацкие пределы? А то, что симбирский губернатор Андрей Федорович Лукъянович, как раз, происходил из означенного села.

Если строить на тезе Козьмы Пруткова своеобразный рейтинг красоты начальников Симбирской края, то первое место в нём, без всяких сомнений, по достоинству принадлежит Андрею Фёдоровичу. Без малого два десятка лет прослужил он Отечеству в гусарах!

Под знаменем полковника Лукъяновича, в Мариупольском гусарском полку, геройствовал корнет Александров – прославленная «кавалерист-девица», писательница Надежда Дурова. Прежде, чем сделаться адъютантом великого Кутузова, отважная барышня служила на посылках у отважного Андрея Федоровича.

Будущий губернский начальник службы не бегал, врага не боялся, геройствовал в сражениях, по заслугам снискав почётнейший орден Святого Георгия.

Однако, войны отгремели, а с ними ушли в прошлое чины и награды. И отчаянный гусар сменил в 1818 году расшитый шнурами ментик с доломаном на скучный сюртук Пермского вице-губернатора. В июле 1821 года Андрей Фёдорович стал начальником Симбирской губернии. То был благодушный, либеральный, безалаберный и богатый на взятки конец царствования императора Александра I Благословенного.

Юный поэт Николай Языков в письме сообщал родственникам о столичной новости: «К вам назначен губернатором Андрей Федорович Лукьянович, бывший вице-губернатор Пермский. Желаю, чтоб он более вам понравился, нежели прошедший, желаю, чтоб лихоимство, несправедливость и все следствия худого народоправления прекратил. Да цветет Симбирск! по крайней мере долго, долго, если на земле нет ничего бессмертного, кроме души человеческой!».

В памяти симбирян Андрей Фёдорович остался как «человек простой, добрый, большой хлебосол, любивший хорошо пожить, но не заниматься делами, особенно письменными».

Уже с утра, плотно позавтракав и усевшись в губернаторское кресло, истый малоросс с головой погружался в мысль о том, что же будет кушать за обедом. От сладких мыслей его отрывал секретарь, весьма «некстати» являвшийся с бумагами на подпись.

«Шо же вы, Яким Сергеевич, бумаги все до мене та до мене, а гроши все до себе та до себе – забирайте и бумаги до себе!», — раздосадовано, с неистребимым хохлацким акцентом, выговаривал чиновнику Андрей Фёдорович (секретарь считался за большого взяточника).

С воцарением в 1826 году грозного Николая I Палкина, Андрею Федоровичу пришлось «очистить» губернаторское кресло. Он оставил государственную службу и симбирские пределы, перебравшись в отстроенное симбирским архитектором имение Шидеево.

Здесь, на малороссийском просторе, хлебосольный, скорый на всякие забавы характер Андрея Федоровича раскрылся вполне. Барский дом, окружавший его красивый парк были полны разнообразных затей. Многочисленным гостям, особенно тем, кто оказывался здесь впервые, обязательно демонтрировался так называемый «Стожок».

По приезде визитёров, барин принимал смущённый вид и говорил, что ничего не собрано, не готово. Вместо обеда или ужина, он предлагал гостям осмотреть свои владения, и хорошенько натаскав их по окрестностям, подводил к стогам, стоявшим среди поля. Внезапно, в одном из стогов распахивалась небольшая дверь, и услужливый лакей приглашал изумлённую публику спуститься по винтовой лестнице в обширную залу, где блистали канделябры, и ломился от яств громадный стол!..

Конец жизни Андрея Федоровича омрачила подагра, неизбежная расплата за роскошную жизнь. С болезнью барина, в Шидеево пришла религия, которой Лукьянович и его потомки отдавались с не меньшей страстью, чем былому разгулу. Один из внуков Андрея Федоровича, пылкий 18-летний юноша, дурачась с двоюродным братом на едва замёрзшем пруду, толкнул его на лёд. Бедняга провалился и утонул.

Потрясённый парень вернулся домой, упал перед домом на колени и поклялся, что год не сойдёт с этого места, молясь о душе погибшего. Его не стали переубеждать. Дедушка приказал соорудить над внуком небольшой навесик, от дождя и снега. Ровно через год, Андрей Федорович с трудом выбрался на высокое крыльцо, чтобы объявить внуку о конце его послушания. Юноша пытался подняться – и не смог: ноги отказали…

Характеры, достойные пылкого века.