В 1912-1913 годах в Симбирске отбывал ссылку человек, одно имя которого в середине 1930-х годов приводило в ужас – Генрих Ягода. В 1934-1936 годах он возглавлял наркомат внутренних дел.

Белоэмигрантский писатель Роман Гуль писал, что «Ягода кровав так, как никто из чекистов». Именно при Ягоде начались в СССР массовые репрессии.

Страдания юного Генриха В Ульяновском областном архиве сохранились уникальные документы о симбирском периоде жизни Ягоды. Грифом «секретно» на обложке отмечено дело канцелярии губернатора «О подчинении гласному надзору полиции в гор.Симбирске мещанина г. Рыбинска Генриха Гершенова Ягода». Юноша, которому тогда исполнился 21 год, был летом 1912 года изобличен «в преступных сношениях с лицами, принадлежащими к революционным организациям» и выслан на два года в Симбирск. 12 августа поднадзорный прибыл на жительство. Проживал он в доме № 13 по улице Лосевой у дедушки-часовщика Габриэля Львовича Масинзона.

Этот дом под тем же номером сохранился на нынешней улице Федерации. Любопытны полицейские сведения о ссыльном. Происходил он из большой еврейской семьи, имел брата и пятерых сестер. Сам же пока ходил в бездетных холостяках. До ареста, по собственным словам, добывал средства к существованию ремеслом художника. Но самое интересное, что, по его словам, Генрих когда-то учился в нашем городе «окончил 4 класса Симбирской гимназии». Однако в списках учеников гимназии фамилии Ягоды нет и в помине. То ли Генрих что-то присочинил, то ли сдал экзамены за четвертый класс экстерном.

Не прошло и месяца со дня приезда, а ссыльный уже подал прошение на имя симбирского губернатора Ключарева, прося перевода к родителям в Нижний Новгород. Мотивируя просьбу, Ягода писал: «В г.Симбирске не имею личного заработка и нуждаюсь в семейной обстановке вследствие моего крайне болезненного состояния…». Подпись выведена с претензией на изящество, а над фамилией поставлено ударение: «ЯгОда». Наверно, парень болезненно воспринимал, когда его называли «Ягодой». Страдания юного Генриха губернатор оставил без внимания – прошение не было удовлетворено.

Под кличкой «Витязь» Ягода в Симбирске проходил у агентов наружного наблюдения – филеров – под кличкой «Витязь». Ее, словно в издевку над долговязым, худым, болезненным Генрихом, придумали жандармские «юмористы».

Первым начал «пасти» ссыльного филер Благушин, он и наградил его богатырской кличкой. Всего же пятеро филеров по очереди отслеживали симбирское бытие Ягоды. Все перемещения«Витязя» по городу, встречи и знакомства регулярно фиксировались в жандармском дневнике наружного наблюдения. Записи свидетельствуют, что Генрих часто ходил на почту, посещал Карамзинскую и Гончаровскую библиотеки, на городской выставке интересовался хирургическим отделом, прогуливался по Венцу, ходил в гости и так далее. Среди его контактов – как еврейская молодежь, так и известная общественная деятельница, основательница Гончаровской библиотеки Александра Александровна Знаменская, тоже состоявшая под негласным наблюдением. Ближайший же круг общения юного революционера составляли соседи по дому – гимназист Рафаил Марухес и его сестра Рахиль, дети провизора. Жандармы «окрестили» их кличками «Страус» и «Фиалка». К барышне Рахиль Генрих, возможно, был неравнодушен – филеры часто наблюдали их прогулки. С отъездом в январе 1913 года «Фиалки» из Симбирска Ягода неожиданно увлекся фотографией. То ли на революционные нужды, то ли просто для души «Витязь» со «Страусом» купили фотоаппарат в магазине Вильгельма Коба на Гончаровской улице. Поднадзорный был человеком смирным и особого беспокойства слежке не доставлял. Правда, филеры никогда не забывали упомянуть о потраченных ими при следовании за «объектом» 10 копейках за билет на выставку и расходы на извозчика.

Попал в собственную ловушку В феврале 1913 года Ягоде подфартило – империя с размахом отмечала 300-летие Дома Романовых, и он попал под амнистию. Срок ссылки сократили на год. 17 июля 1913 года Ягода с небольшим черным чемоданчиком, корзиной и постельными принадлежностями отправился на пристань, где купил билет III класса до Нижнего. Помимо «Страуса»-Марухеса провожали Генриха два филера. Без четверти 11 часов утра Ягода покинул Симбирск. Как оказалось, не навсегда. Вновь судьба забросила его сюда в годы гражданской войны.

27-летний Генрих Ягода занимал в ту пору высокий пост заместителя председателя высшей военной инспекции Красной Армии. Что любопытно, его знакомая по симбирской ссылке Александра Знаменская оказалась «по другую сторону баррикад». В занятом белыми Симбирске она редактировала газету «Возрождение».

В вышедшем в 1931 году 65-м томе первогоиздания Большой Советской Энциклопедии Ягоде была посвящена отдельная статья. В официальной биографии «видный советский деятель» значился членом РСДРП с 1907 года, жандармы же причисляли его в тот период к анархо-коммунистам.

Энциклопедия допустила промах и в сведениях о ссылке героя. Солидное издание «отправило» Ягоду в ссылку на год раньше – в 1911-м – и ни словом не упомянуло место высылки Симбирск. Не сказано и о том, что срок скостили на год. Можно подумать, что юный Генрих действительно два года томился где-то в далекой Сибири. Возможно, сам Ягода после революции «героизировал» свою биографию. Статья сопровождалась портретом. Физиономия вполне соответствует характеристике, данной Романом Гулем в эмигрантской литературе: «…С изжелта-мертвенным лицом, с обрывком усов над губой и тупыми сумасшедшими глазами».

Когда в марте 1937 года Генриха Ягоду арестовали, при обыске на квартире наркома был изъят десяток фотоаппаратов. Может быть, среди них был и купленный «Витязем» в Симбирске. Генриху инкриминировалось участие в «антисоветском право-троцкистском блоке» Бухарина и Рыкова. Это дело когда-то начинал фабриковать сам Ягода. А 13 марта 1938 года бывший нарком выслушал смертный приговор. Через день Ягоду расстреляли. Из осужденных по тому фальшивому делу он единственный не реабилитирован.