Хозяин

Хозяйство у него большое: целое муниципальное образование с числом жителей в нем 3800 человек. Много пенсионеров, но много и молодежи, интеллигенции, работящих людей, которые все, в принципе, хотят одного – достойной жизни, чтобы «не было потом мучительно больно за бесцельно прожитые годы». А хозяин «Силикатнинского городского поселения» Ранис Маллямов просто повернут на том, чтобы жизнь земляков складывалась достойно и содержательно. Сначала, по своей молодости, он думал, что сможет, как Иисус, накормить всех и сразу пятью хлебами. Когда же пришло понимание, что лучше предложить народу научиться владеть удочкой, чем раздать каждому по готовой рыбине, жизнь в поселке Силикатном, Кучурах тож стала принимать осмысленные формы общей заинтересованности ею. В принципе, самый молодой в России глава муниципального образования Маллямов не изобрел велосипеда. Но в свои 28 (а именно столько «стукнуло» ему в конце января) он шестилетним служением малой Родине успешно доказывает, что высшая цель реализуется только тогда, когда она близка каждому члену сообщества.

– Ранис, тебя до сих пор тешит, что ты по-прежнему пока остаешься самым молодым главой поселения в России?

– Если бы это было спортивное достижение, я бы ответил «да». Поскольку на моем примере речь идет об общественном понимании роли молодежи в обустройстве страны, отвечу – нет. К нам, молодым, не прислушиваются как к потенциалу, который может воплощать в жизнь амбициозные планы руководителей любого ранга. Молодежью у нас повелено считать народ до 33-35 лет. Я однажды набрался нахальства, сам пришел в Законодательное Собрание и предложил: давайте я тоже буду принимать участие в работе молодежного парламента, поскольку я и есть молодежь – мне 25 лет. Меня спрашивают: а ты кто? Мэр Силикатного, отвечаю. А-а, ну ты нам уже не подходишь. Почему? Потому что ты уже взрослый, раз взрослую работу делаешь. Тогда я подумал: ничего у нас не изменится до тех пор, пока молодежью будут считаться те, кто в нужном месте в нужное время праведную или разгневанную массовку изображает, а те, кто работают по-настоящему, автоматически переводятся в разряд взрослых.

– Но, согласись, с другой стороны, смешно читать объявления о том, что на руководящую должность приглашается молодой человек с высшим образованием, не старше 20 лет и к тому же с опытом работы.

– Не так уж и смешно. Мне не было 22-х, я готовился в техническом университете к защите диплома, когда учителя Силикатного обратились с ходатайством к тогдашнему главе Сенгилеевского района, их бывшему коллеге, с тем, чтобы администрацию поселка возглавил я, на то время еще студент.

– Значит, знали, что ты с первого класса хотел стать минимум губернатором.

– У меня было три «минимума». После окончания технического университета, я хотел продолжить научные изыскания в области строительства, но вначале – попробовать себя в роли участкового милиционера. Причем все свои мечты связывал только с жизнью в родном поселке, потому что писать диссертацию можно и в селе. Я очень удивился, что отбор на работу в милицию проходит, как отбор в космонавты. Думал, мне будет легко: не пью, не курю, физической силой не обижен, мозги, вроде, на месте. Меня «зарезали» на медкомиссии из-за двух плохих зубов. Другие, пьющие, курящие, прошедшие огни и воды, были приняты – сумели как-то договориться. Вот с тех пор и маюсь: не отсюда ли берет ноги коррупция? Так вот, мне оставалось вылечить эти несчастные зубы, пакет документов был уже в Сенгилее, а тут нарисовалась поездка в Европу для прохождения строительной геодезической практики. Возвращаюсь – диплом надо готовить.

– В общем, один «минимум» закончился, не успев начаться. С научной работой по строительству тоже как-то не срослось. Из всех «мечт» только одна решена – вернулся в Силикатный. Никогда, кстати, не задавался вопросом, почему выбор сельской интеллигенции пал именно на тебя?

– Ну, может, помнили, что учился хорошо, школу закончил с серебряной медалью. Наверное, доходили слухи, что в университете был председателем профкома, входил в ученый совет, в совет университета, участвовал в различных конференция – только в Новосибирске был четыре раза… Вообще у меня гипертрофированная тяга к учебе и такое же чувство ответственности. Что иногда мешает.

– Итак: ты, абсолютно зеленый, стал руководить поселком. Неужели не было никакого страха?

– Да мне самому было интересно, как я себя поведу. Я решал задачу со многими неизвестными – ровно то, чему учили в университете. Большую роль в моем становлении сыграл отец, руководитель с 35-летним стажем, прошедший путь от грузчика до начальника цеха. Он объяснил, что высшее образование дает мне право открывать рот, но не право давать советы – для этого нужен опыт. Однако при моей обучаемости и наличии цели все будет в порядке.

– И с помощью старших товарищей-руководителей ты сразу и успешно повел народ в светлое будущее.

– Да ладно, Людмила Николавна, издеваться! Первоначально ко мне вообще никто не прислушивался – года два я был своего рода подопытным кроликом, из которого пытались сделать парня на побегушках. Да, я уже в то время неплохо знал законы, нормативные акты, но, в отличие от моих коллег, я всегда был и остаюсь неугоден вышестоящим властям: постоянно в конфликте.

– Конфликте интересов?

– Да вроде бы, интерес-то общий – улучшить жизнь людей через механизмы самоуправления. Ведь все мои нововведения, в принципе, не мои – просто я постоянно читаю в интернете, в журналах теоретические выкладки и размышления мудрых современных людей и применяю это на практике.

– А ты никогда не думал о том, что именно это – независимость – и раздражает вышестоящих? Мало того, что ты, единственный, не отдал никаких полномочий району, так ты еще и не бьешь челом, испрашивая денег на исполнение 131-го Федерального закона. Может быть, стоит меньше равняться на закон, а больше – на расположение властей?

– Тут, понимаете, такая штука: создавая 131-й ФЗ, о местном самоуправлении, никто не задумался о том, а кто его будет исполнять? Подавляющее большинство руководителей муниципальной и районной власти сейчас те, кто учился быть руководителем во времена страны Советов. Легендарные 90-е вообще не дали настоящих административных работников. Конечно, нельзя вульгарно отметать всех руководителей только по их возрасту. Но нельзя и не признавать того, что очень многие потеряли гибкость, умение учиться, не приобрели понимание современных требований, целей. Они все видят через призму того, чему учились в далекую советскую эпоху. Даже не задумываются над тем, что в системе муниципального управления нельзя превышать свои полномочия – руководитель обязан прислушиваться к населению.

– Смею тебя заверить – инициатива наказуема во все времена. Мне тоже однажды намекнули, что каждый сверчок должен знать свой шесток.

– Тогда надо признать, что местное самоуправление – это миф, не более! 131-й закон настолько несовершенен, что его нельзя исполнять бездумно, безынициативно. Если же думать о благе людей, а не о шишках, которые посыплются на твою голову, то местное самоуправление непременно встанет на ноги. Население Силикатного, кстати, вполне было готово к самоуправлению уже в 2004 году, когда между нашими жителями и областной властью произошел определенный конфликт. Тогда при выборах депутата в Госдуму, в нашем поселении он не набрал нужного власти числа голосов. Областная власть предложила мне уйти «по собственному желанию». В поселке собрали сход, на который приехали человек 15 чиновников из области, из района, и народ услышал, что у руксостава уже готов «преемник». И население сказало: если уберете Маллямова, мы выйдем на железную дорогу. И в 2005 году избрали меня главой муниципального образования. Я не борюсь за власть, но я не дам командовать на своей территории чужим. Меня отец учил, что в доме должен быть один хозяин.

– Ты знаешь, за время экспериментального действия этого закона на территории нашей области, я могу отметить разительные перемены лишь в двух муниципальных образованиях – у тебя и в Троицком Сунгуре. Но Сунгур – это Новоспасский район, нефть …Я рада за твоих людей, которые ходят теперь по асфальтированным освещенным улицам, привыкают жить в тепле, что пластиковые окна в школе и детсаду воспринимаются как нормальное положение вещей, что построены и действуют церковь и мечеть, что вычищено умирающее много лет озеро, что в каждом подъезде установлены металлические двери, что мусор вывозится ежедневно, что люди в домах, на которые в других поселках давно махнули рукой – «бомжатник», ощутили наконец, себя людьми – вместо дыр в окнах подъездов – тот же пластик, фонари при входе, жители сами теперь не позволяют рушить человеческое лицо своего жизнеобитания.

– Это все следствие. Самое главное, что было за эти годы – я научил руководителей наших учреждений смотреть на мир другими глазами. В них проявилась вдруг творческая активность, исчезла боязнь «высовываться» – теперь они участвуют в любых проектах, которые могут сработать на благо поселка. Эта «болезнь» заразила всех: и детский сад, и больницу, и школу. Всего три года назад детская школа искусств выезжала по области маленькими группками 1-2 раза в год. В 2006 они чуть ли не каждый месяц ездили, в 2007 были в Москве, а в этом году хотят показать свое мастерство в Болгарии. То же самое и со средней школой, которая выиграла миллионный президентский грант. Но самое сложное, чего мы все-таки достигли – выстроенности системы власти, населения и коммунального хозяйства. Люди поверили, что изменения в поселке необратимы и постоянны, а не так, что проводятся от праздника до праздника.

– В 7 утра ты уходишь на работу, в 10 вечера приходишь домой…Высшее образование у тебя уже есть. Зачем еще одно? Коллекционируешь «корочки» для самоутверждения?

– Первое – мне нравится учиться. Второе – только получив диплом Академии госслужбы им. Столыпина, я смогу выйти на те умы, которые готовили 131-й закон, чтобы сказать: ребята, на практике ваши теоретические ошибки сказываются тем-то и так-то. Другого способа достучаться ни до законодательной, ни до исполнительной власти я не вижу. Если будут слушать низы, родится хотя бы один нормальный закон. Ну и, конечно, прикольно, что из 167 глав муниципальных образований только я один сел снова за парту.

– К 28 ты успел сделать все: родить сына, построить дом, посадить яблоневый сад. Есть любимая работа. А что в оставшуюся жизнь-то делать?

– Исполнять заповедь своего отца: любить свою Родину, свой дом, своих родственников и, если есть возможность, улучшать жизнь своих близких. Значит, я должен максимально улучшить жизнь своей малой Родины, поселка Силикатный. Мне нравится, что я иду по улице, и люди со мной здороваются. Значит, я дома.