В мае 45-го года молодой советский разведчик Михаил Журавлев со славой вернулся на Родину из немецкого тыла и тут же попал в концлагерь: когда вся страна праздновала Победу, он отказался сыграть на гармошке для сотрудницы НКВД – ведь 19-летний парень даже не успел сообщить родным, что он жив.

Он считал, что концлагерь станет его смертью, но именно там он нашел жизнь и настоящую любовь…

Михаил появился на свет в 1926 году в бедной крестьянской семье. В селе Вальдиватское недалеко от посёлка Карсун в то время царила полная разруха. Из двенадцати ребятишек в семействе Журавлёвых до совершеннолетия дожили всего шестеро, в то голодное время выживали самые стойкие. Миша, третий из двенадцати, был надеждой своих .родителей. Умный и развитый не по годам мальчик тянулся к знаниям, изучал иностранные языки и мечтал о спокойной и сытой жизни…

ШТИРЛИЦ ИЗ ПАРСУНА

В 41-м году Мише исполнилось всего 15 лет. Он с грустью и завистью смотрел на уходящих на фронт старших братьев и отца. В 1943 году, закончив школу, Михаил тоже ушёл на войну и сразу попал в разведку – ведь он уже тогда свободно разговаривал на немецком языке. Очень скоро 17-летний мальчишка из ульяновской деревни оказался в пригороде Берлина. Он, прикидываясь местным, незаметно переносил записки и всюду совал свой нос… Парень оказался способным и, несмотря на юность, быстро рос по службе. А когда он раздобыл информацию государственной важности (какую -Михаил Сергеевич не рассказывает даже сейчас), его сразу повысили до капитана Советской Армии. В 45-ом из Германии вернулся уже не мальчик Миша, а 19-летний мужчина. Разведчиков привезли в Свердловск. Здесь им наконец-то выдали советскую военную форму. Прицепив к груди награды, друзья, как и положено, «приняли на грудь» – за Победу. Это был их последний праздник на следующие 10 лет…

МЕСТЬ ЧЕКИСТКИ

О том, что случилось в тот праздничный вечер, теперь уже 81-летний Михаил Сергеевич вспоминает с горечью:

– Я шел по улице, а навстречу -парочка. Пьяный солдатик пытался играть на гармони, но у него это скверно получалось. Девушка смеялась над ним и что-то пела. А когда увидела меня, подбежала и давай упрашивать, чтобы я поиграл на гармошке… Я и сказал, что а не хочу – мол, ищи другого дурака. Тут на меня этот горе-гармонист полез, орал: «Кого ты дураком назвал?.»…

В общем, подрались мы с ним. Потом я спать пошел. А мы с друзьями ночевали всемером в одной избе. Так вот, к утру загребли нас всех, как одного. Только в суде выяснилось, что нас судят по политической статье, а та девушка, из-за которой завязалась драка, была сотрудницей НКВД…

В обвинительной речи разведчика, вернувшегося из вражеской Германии, автоматически признали «подозрительным типом» (ведь его могли там завербовать в шпионы!). Посреди всеобщего ликования он праздновать отказался? Драку учинил? Значит – предатель! За это суд приговорил Михаила к десяти (!) годам в концлагере. Его товарищи как «укрыватели врага народа» получили по семь. Недавних героев-разведчиков лишили всех наград и званий и разбросали по разным уголкам страны. Концлагерь, куда отправили «предателя» Журавлева, находился в городе Ивдель Свердловской области.

– Это я сейчас уже все понимаю и осознаю, – дрожащим голосом говорит Михаил Сергеевич, – а тогда никак понять не мог, почему с нами ТАК поступили?! Пока в одиночке сидел, все волосы на голове вырвал…

После года в одиночной камере Михаила перевели в общий барак. Днём всех заключённых гнали валить лес.

– Плохо очень было, – вспоминает Михаил Сергеевич. – Только боль помогала чувствовать себя живым и хотя бы как-то существовать…

Все эти десять лет родные не знали, что он жив… Вчерашнего героя лишили даже права переписки.

ЗАПРЕТНАЯ ЛЮБОВЬ

В 51-ом ранней осенью Михаил впервые увидел ЕЁ…

– Когда нас вели на работу, она проходила через проходную. Светленькая такая, очень красивая… С того дня я с нетерпением ждал каждого следующего утра, когда она снова пойдет, чтобы просто посмотреть…

Встреча произошла случайно. Заключённых привели на регулярный осмотр в медсанчасть. Их обследовали, чтобы избежать вспышек туберкулёза и других инфекционных заболеваний. В кабинет заводили по пять-шесть человек, остальные ждали своей очереди, устроив в коридоре здоровенную «пробку». Сотрудники конторы с трудом протискивались через толпу усталых, высохших и озлобленных людей. Одна молодая девушка уперлась прямо в грудь Михаилу. У него ухнуло сердце… Это была Она!

– Мы тогда лишь парой слов обменялись, – с улыбкой рассказывает наш герой. – Ее звали Галей. Она оказалась вольнонаёмной -бухгалтером…

Измученный, оголодавший парнишка с большими грустными глазами вызывал у Галины жалость, симпатию и что-то еще… Когда в конторе появилось свободное место уборщика, девушка, не раздумывая, бросилась упрашивать начальство, чтобы на это место перевели его.

Случаются же в жизни парадоксы! Всего несколько месяцев назад заключенный Журавлев торопил каждую минуту, чтобы приблизить свободу. Теперь… теперь каждую минуту он ждал ЕЕ. Лишь иногда влюбленным удавалось остаться наедине в подсобке… В одну из таких встреч Миша протянул своей любимой листок бумаги и попросил отправить его по почте. Рискуя своей свободой (за помощь осужденному могли посадить на несколько лет), Галя отправила письмо в Ульяновскую область. На замызганном клочке бумаги было аккуратно выведено: «Я ЖИВ…».

ПОДАРОК КЛИМЕНТА ВОРОШИЛОВА

Военные потери не обошли дом Журавлёвых стороной. Отец вернулся с фронта инвалидом, старший сын погиб. Младший пропал без вести и

только спустя семь лет вернулся домой. О среднем сыне, Мише, не было никаких известий. Когда крошечная весточка из лагеря дошла до адресата, радости не было предела. Узнав, где находится Михаил, родные тут же начали собирать деньги на поездку. Однако наскребли лишь на один билет. Недолго думая, семья отправила в Свердловскую область тётку Михаила – монахиню. В селе эту пожилую женщину называли тетей Лёней.

– Ты уж, Лёня, помолись – тебя Боженька услышит, – провожали ее родственники.

И Он услышал. Пожилая женщина провела под воротами зоны неделю, но свидания всё-таки добилась. В изможденном, небритом мужчине она с трудом узнала своего племянника…

В родном Вальдиватском тетю Лёню ждало все село. Выслушав новости о сыне, отец бросил все и на последние деньги отправился в Москву – на приём к Сталину. Конечно, к генсеку убитого горем отца не пустили. Но он таки достучался до председателя Президиума Верховного Совета СССР Климента Ворошилова. Выслушав героя войны, Климент Ефремович лишь развёл руками:

– Понимаю я тебя, Сергей Тимофеевич, но у сына твоего статья такая, что раньше срока выпустить не можем.

Отказав в амнистии, Ворошилов все же пообещал устроить Сергею Тимофеевичу встречу с сыном. Спустя три дня на Красной площади выстроили более двадцати осуждённых – Михаилов Журавлёвых. Почему, зачем – все терялись в догадках. Ворошилов прошёлся вдоль строя и, подойдя к Сергею Тимофеевичу, сказал: «Ну, отец, иди, смотри. Узнаешь своего сына?». Могло ли сердце отца подвести? Ни слова не сказав, плачущий старик бегом бросился к концу шеренги: «Сынок!». Через полчаса Михаила увёл конвой.

– В тот момент я впервые за 7 лет подумал, что у меня всё будет хорошо, – вспоминает Михаил Сергеевич. – Подумал и сразу же себя поругал за это – побоялся сглазить.

ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ

Жизнь в заключении больше его не пугала – там была любимая. Да и за родных сердце больше не болело.

Отсидев от звонка до звонка 10 лет, Михаил вышел на свободу. Больной, исхудавший, но… счастливый! Уже через неделю он привез Галю к родителям в Карсунский район. Через месяц Журавлёвы сыграли скромную свадьбу. И вот уже 52 года живут душа в душу.

Михаил Сергеевич не любит рассказывать историю своей жизни. Для всех окружающих он обычный старик, счастливый супруг, отец троих детей. И лишь для немногих близких -бывший политзаключённый за номером 163 774…