или Как в нашем городе бились с пьянством

Сейчас, когда у нас оживилась борьба за здоровый образ жизни, припомнилась небольшая статья в нашей ульяновской газете «Пролетарский путь» за 20 октября 1928 года. Называлась она «За памятник трезвости». Новый, целенаправленный, просмотр подшивки газеты, где была эта статья, дал немало других интересных материалов, относящихся к этой теме.

Инициаторами борьбы с социальным злом под названием «алкоголизм» были женщины. Как писал автор вышеназванной статьи, женщины не стали больше терпеть «этой пытки, когда мужья, дети и братья, отравленные ядом алкоголя, безобразные, жестокие и жалкие в своем опьянении, гибнут сами и губят других… своих матерей, разрывая им сердце пьяным бесчувствием, своих жен, превращая их в преждевременных старух, и детей, лишая их хлеба».

Доведенные до отчаяния поведением своих мужчин горожанки решились на неординарные действия. Бабушки наши, как видно из статьи, имели активную жизненную позицию и робостью не страдали. Они написали письмо прямо «всесоюзному старосте» М. И. Калинину и пошли с ним в ульяновский окружной исполнительный комитет проинформировать власть о своем решении отослать в Москву свое письмо. Там они встретили понимание, и письмо было даже опубликовано в газете. Приведу его полностью, сохранив орфографию.

Женщины назвали его так: «Воззвание председателю ЦИК СССР, Михаилу Ивановичу Калинину от города Ульяновска, от женщин старых, средних и молодых лет».

Они писали: «Просим у Вас защиты в нашей больной жизни. Вы много можете нам помочь и пожалеть многосемейную женщину. Мы просим закрыть продажу спиртных напитков в Ульяновской губернии или хотя бы только в г. Ульяновске, и от этого советская власть не почувствует тех убытков, какие бывают с продажей пьяных напитков. Мы не будем говорить о хулиганстве и о нуждах, которые приходится переживать рабочим семьям с детьми и это действует на нежелание иметь детей. Мы просим, чтобы Вы ходатайствовали перед правительством только об Ульяновске, о закрытии продажи спиртных напитков.

Так как город Ульяновск – родина нашего дорогого Владимира Ильича Ленина и нужно отличить его от других городов России тем, чтобы воздвигнуть памятник трезвости. Это будет желанный женский и детский сытый праздник трудового класса в честь его родины, где он родился и учился, и работал гениальным умом для России и угнетенных народов.

Мы просим для блага его родины – города Ульяновска».

Приведя текст этого послания, автор статьи писал: «Под этим красноречивым воззванием следует 25 подписей. Что – 25 ? Под таким воззванием, конечно, обеими руками подпишутся все 25000 женщин Ульяновска».

Мы не знаем, было ли отправлено письмо Калинину, но последующие номера «Пролетарского пути» показывают, что реакция местной власти на воззвание женщин последовала сразу. В номере газеты за 28 октября было опубликовано постановление Ульяновского окружного секретариата ВКП (б) о борьбе с самогоноварением и шинкарством (устаревшее название незаконной торговли спиртными напитками. – Л.Х.) Постановление предписывало всем ответственным структурам от разовых мероприятий по борьбе с алкоголизмом и его последствиями перейти к систематической работе. Прокуратуре и окружному tyfly поручалось по всем случаям хулиганства, драк, пожаров, происшедших на почве пьянства, немедленно начинать расследование с показательным разбором дел.

В этом же номере газеты были помещены сообщения об обысках у самогонщиков, о штрафах и направлении виновных в самогоноварении и незаконной продаже спиртного на принудительные работы. Материалы газеты показывают, что вскоре стали проводиться показательные судебные процессы над ними с применением наказаний вплоть до лишения свободы.

Приводились и конкретные примеры активной борьбы с алкоголизмом. В заметке «Круговая порука в борьбе с пьянством» говорилось: «Богдашкинский РИК (районный исполнительный комитет. – Л.Х.) для борьбы с самогоноварением признал целесообразным добиться от населения установления круговой поруки. Одновременно постановлено через земельные общества добиться исключения из земельного надела особо вредных элементов, занимающихся варкой самогона (в судебном порядке)». Из заметки «Пьяниц на показ» мы узнаем, что одной из форм антиалкогольной борьбы было обнародование фамилий и имен злостных пьяниц.

В качестве положительного примера газета в номере за 2 ноября 1928 года приводила активные действия астрадамовских, мелекесских женщин. В Мелекесе (ныне – Димитровград) женщины-активистки добились сокращения винных и пивных «точек» и объявили беспощадную борьбу самогонщикам и шинкарям.

Изучался иногородний опыт. В статье «Интересное начинание» за 28 октября говорилось: «Казань. Создана первая культурная армия для борьбы с пьянством, расхлябанностью на производстве». 31 октября газета поместила небольшую и несколько забавную заметку под названием «Антиалкогольный карнавал», где автор не пощадил даже бывших государей Российской империи. В ней говорилось: «Одесса. Дом Санпросвета при участии комсомольцев организует в дни Октябрьских празднеств интересный антиалкогольный карнавал. Макеты и костюмы изготавливает кинофабрика. Карнавал изобразит исторических пьяниц -Петра Великого, Николая II, Александра III, Распутина и др. «Живая картина» изобразит хулиганство, падение производительности труда на почве алкоголизма и др.».

Газета сообщала также об активизации деятельности «Общества борьбы с алкоголизмом» и его ячеек на местах. В vix задачи входили: организация экскурсий в наркологические диспансеры, психиатрические больницы, в отделения милиции, где вытрезвлялись пьяные граждане, а также в музеи и на выставки, где велась антиалкогольная пропаганда. Члены общества должны были читать лекции на антиалкогольную тематику, вести агитацию против выпивок в’день зарплаты, в праздники, «на именинах и крестинах, похоронах и поминках». Они должны были содействовать открытию безалкогольных чайных, столовых и т.д.

Как видим, против «зеленого змия» боролись всем миром. Время показало, однако, что задача эта чрезвычайно труднорешаемая. Хотя, возможно, что-то из опыта прошлого может пригодиться и сегодня. Что же касается памятника трезвости, то идею его сооружения поддержали бы, наверное, не 25 и не 25 тысяч, а все 250 тысяч женщин и членов их семей города, если бы только памятник помог, наконец, решить эту проблему.