В начале президентской предвыборной кампании «Курьер» высказывал мысль, что было бы неплохо, если бы участие в ней принял и Михаил Касьянов. Он четыре года руководил правительством России, и, даже если большинство избирателей отдадут предпочтение другому кандидату, послушать мнение Касьянова о состоянии дел в стране будет интересно. Не случилось в регистрации Михаилу Касьянову было отказано.

В минувшие выходные он приезжал в Ульяновск, участвовал в «круглом столе», встречался с прессой и своими единомышленниками, а также ответил на вопросы «СК».

– Первый вопрос простой: что произошло между Вами и Владимиром Путиным такого, что Ваша отставка с должности премьера оказалась, мягко говоря, вне формата, а Вы сами – вне властных групп?

– (Пауза) Я понимаю, что эта тема интересна для читателей, но, на мой взгляд, было бы неправильно ее сейчас обсуждать.

– Тогда следующий вопрос. Вы расстроились, узнав, что Вам отказано в регистрации кандидатом на пост президента?

– Не то чтобы расстроился. Конечно, решение было ожидаемым, но я считал, что ситуация «50 на 50», что возобладает здравый смысл, и власти все-таки позволят гражданам иметь выбор. Какой-то элемент выборов свободных – по-настоящему альтернативный кандидат, который участвует в кампании. Власть не решилась, власть испугалась, что общественное мнение может в значительной мере поддержать такого кандидата. Риски для власти оказались слишком высокими, поэтому решение (а я убежден, что оно принималось лично главой вертикали Владимиром Путиным) было: применяя технические уловки, не зарегистрировать. Что и было сделано.

– Вы наверняка знаете, что, по одной из версий, власть пошла на это с целью не дать Вам, человеку осведомленному о положении в стране и в ее управлении, возможности сообщить свою точку зрения избирателям. Это так?

– Вы сужаете проблему. Власти испугались меня как весомого альтернативного кандидата, чьи шансы победить в случае проведения свободных выборов были существенными. Это мы поняли в декабре-январе, когда собирали подписи. Технический вопрос мы превратили в политическую кампанию: собирали подписи наши партийные активисты, они общались с гражданами и вели политическую работу. По ходу мы видели, как растет уровень общественной поддержки. Власти это тоже фиксировали, после чего, я думаю, и было принято решение об отказе в регистрации моей кандидатуры.

– И выборы, и ситуация вообще показывают, что политики в том смысле, который принято вкладывать в это слово, в нашей стране уже нет…

– К сожалению, это так. Политическую деятельность как способ влияния на процесс формирования власти нынешние руководители страны свели на нет. Именно такая цель и ставилась, когда осенью 2004 года начался пересмотрзаконов, связанных с выборами – отмена избираемости губернаторов, де-факто отмена выборов в Госдуму, в том числе де-факто запрет на создание партий и на все то, что составляет независимую политическую деятельность.

Этой цели они достигли.

Но политика остается и продолжается, только она не осуществляется сейчас через делегирование во властные структуры представителей, выражающих мнения, интересы, политические убеждения граждан. Это называется узурпацией власти. В первой главе Конституции записано, что власть принадлежит народу, который осуществляет ее через референдумы и свободные выборы. Нынешняя власть этого главного инструмента народ лишила.

– Но народ, кажется, не особенно расстроился. Есть ощущение, что большинство населения равнодушно и к политической деятельности, и к политикам, и к политике как таковой. Чему бы ни посвящался, скажем, созываемый кем-то митинг, он собирает максимум полсотни человек. И не важно, в Москве или в Ульяновске. Это что, апатия?

– Это не столько апатия, сколько страх. Власть состоит в основном из работников КГБ, которые в советское время знали, как управлять массами. Граждан запугивают. Вот мы с Вами сидим и мирно разговариваем, а там стоит толпа милиционеров.

Эдакий намек гражданам, что тут занимаются чем-то нехорошим. К активистам нашей партии, например, приходят, проводят с ними беседы, спрашивают, зачем они занимаются этой деятельностью, да, дескать, не все в стране хорошо, но вот политики этой не нужно, и так далее. Люди боятся.

Наряду со страхом есть, конечно, и апатия, но ситуация развивается по негативному сценарию – как в экономике, так и в социальной сфере.

Даже те, кто заработал денег, хотят уважения к себе, уважения как к гражданам, а власти не дают даже этого. И это серьезная проблема, это один из движущих факторов недовольства. Все недовольны: одним не хватает свободы, у других нет возможности заработать на нормальную жизнь.

– И сколько, на Ваш взгляд, пройдет лет до момента, когда в российскую политику вернется тот смысл, о котором Вы говорите, то есть когда она снова станет главным инструментом прихода во власть?

– Очень важный вопрос. Мое суждение очень простое: это может произойти и через полгода, и через восемь лет. Думаю, что реальнее всего – через полтора-два года; страна спокойно не доживет до следующих федеральных выборов.

Сегодня я озвучивал позицию (на «круглом столе». – Г.Я.), что мы в своей политической борьбе будем оставаться по-прежнему в рамках Конституции, это главное условие работы нашей партии. Мы считаем, что власть не желает исполнять Конституцию, не говоря уж о других законах, поэтому мы будем формировать общественное мнение для того, чтобы заставить нынешнюю власть провести досрочные выборы парламента. Причем только по одномандатным округам, без списков политических партий. По той простой причине, что власть своими имитационными проектами в последние годы полностью разрушила политическую конкуренцию и полностью ликвидировала зачатки строившейся многопартийной системы.

Поэтому сегодня нужно забыть о том, что партии имеют какие-то особые права при проведении выборов.

Независимых партий у нас сегодня не существует. Сначала нужно сформировать парламент напрямую через мнение граждан, а после этого принять законы, которые по-настоящему обеспечат реализацию прав граждан, включая право на создание партий.

Такого, как сейчас в России, нигде в мире нет и быть не может, поскольку это противоречит пониманию политических свобод. Во всех странах для создания партии достаточно трех человек, пяти, семи максимум (в России 50000. – Г.Я.). А есть и государства, в которых партию может зарегистрировать даже один человек.

Сегодня у партий, имеющих, так сказать, лицензию Кремля, нет права на преимущество, поскольку они не являются свободными объединениями граждан. Некоторое исключение в этом плане – только коммунисты и партия «Яблоко», находящаяся сегодня в раздавленном состоянии.

Заставить власть провести досрочные выборы – это выход из ситуации. Фактически страна опять оказалась в ситуации 1989 года, когда все, что было создано хорошего, растоптано.

– По поводу последнего восьмилетия существуют диаметрально противоположные мнения.

Одни считают, что это были годы подъема и стабилизации, другие говорят, что реального подъема экономики нет, а есть всего лишь побочный эффект резкого повышения мировыхцен на нефть и газ, который помог России остаться на плаву. Вы к какой точке зрения склоняетесь?

– Дело в том, что за восемь лет нахождения на посту президента у Владимира Путина есть и плюсы, и минусы.

Главный плюс Владимира Путина в том, что в первый президентский срок он активно поддерживал инициативы и действия правительства по проведению серьезных преобразований в экономической сфере, чтобы вытащить страну из той беды, в которой мы были после дефолта 1998 года. За короткий срок проблемы, которые мучили страну и граждан прежде всего, долги по зарплатам и пенсиям, высокая инфляция, неспособность индексировать социальные расходы – все это было за год-два исправлено. Начались преобразования, создание прочного фундамента экономического развития, который послужил бы основой дальнейшего решения социальных проблем. Уже в 2000 году доходы граждан росли быстрее ВВП, а инфляция снизилась.

Была комплексная, взвешенная экономическая политика. Когда цены на нефть стали расти, правительство, которое я возглавлял, создало стабилизационный фонд. Даже при той цене барреля нефти, а когда я уходил, она как раз выросла аж до 26 долларов, нам хватало, чтобы решать главные проблемы и начать накопления в стабфонде. Это большой плюс президента, что тогда он поддержал эти преобразования. Единственное, что он не позволил тогда сделать, это реформировать «Газпром». В результате в том виде, в котором концерн существует сегодня, он, я уверен, является тормозом экономического развития.

Второй период – абсолютный минус. В экономике не сделано ничего, все незавершенные реформы, которые были начаты в первый срок, были остановлены, а те, которые должны были начаться, не начались.

Вместо административной реформы, которая уже была подготовлена и которая должна была привести к существенному сокращению армии чиновников, была проведена контрреформа, которая привела к увеличению этой армии и, как следствие, к скачку коррупции. Коррупция была всегда и везде, но таких масштабов, какие она приобрела у нас в последние два-три года, не было никогда, что вынужден был признать и сам Путин.

Главный же минус второго периода, я бы сказал, жирный минус- в растаптывании конституционного строя. Все политические права у народа были отобраны.

Что в итоге? В итоге сложения плюса первого срока и минуса второго получается безусловный минус.

– Теперь снова к политике.

Долгое время флагманом демократического крыла российской политики считался Анатолий Чубайс, и это крыло пришло к тому, к чему оно пришло. Чубайс не справился с задачей?

– Абсолютно неверное суждение.

Свою позицию он высказал в одном из журналов совсем недавно. Звучит позиция примерно так: «Как можно сегодня в Российской Федерации проводить свободные выборы? Кто по итогам таких выборов станет президентом – это будет беда для России, поэтому Медведев – не самый плохой вариант». После этой фразы, в которой основной институт демократии – свободные выборы – не признается главным и основополагающим, дискутировать о демократической позиции такого политика нет смысла. Демократия – совсем не то, что имеет в виду Чубайс.

– Почему так называемые олигархи в России оказались в последние годы в столь разном положении?

– Потому что такова власть. Применение законов не может быть избирательным. Если оно избирательно, то это уже незаконно. Это базовый принцип в любой нормальной стране. Если речь об олигархе Ходорковском, там и по существу все сфабриковано. Но даже если бы в его действиях что-то и было, поскольку закон применен к нему избирательно, он не может быть признан виновным.

– Вопрос к Вам еще и как к бывшему министру финансов: что будет с рублем?

– На сегодняшний день никакого негатива с рублем происходить не должно, он будет даже укрепляться по отношению к доллару и другим валютам. Но в будущем ситуация будет меняться – в связи с тем, что власти не проводят взвешенную экономическую политику. Они просто не понимают, как это делать, не понимают, что экономика неотделима от внутренней политики.

Нынешняя власть хочет, к примеру, отдельно разобраться с инфляцией – цены, дескать, своей жизнью живут, а передел собственности, коррупция, устранение конкуренции, ликвидация гражданских и политических свобод – это другое. Так не бывает! Это просто непонимание, как устроен мир. Власти злятся: как так, мы велели снизить инфляцию, а она продолжает расти?! Им говорят чтото о конкуренции и прочих материях, они в ответ: это не ваше дело, вы инфляцию снизьте!

Поэтому нас ждет кризис, он неизбежен, если нынешний политический курс будет продолжен. Этот курс означает подавление конкуренции, создание и поддержку так называемых госмонополий, которые неэффективны и ничего не производят.

Все это означает или дополнительный приток импорта в страну, или – пустые полки. И то, и другое грозит кризисом. Дальнейшее замещение отечественных товаров импортными означает расходование денег стабилизационного фонда. Как только упадет цена на нефть, весь фонд будет проеден за год и закупать товары за рубежом будет попросту не на что. И тогда – пустые полки. Это не триллер, это законы экономики.