Тамара Григорьевна Семак провела несколько лет в концлагере в Германии. Женщина едва не заплатила жизнью за несколько бобовых стручков, украденных с «офицерской» грядки.

– Шел 42-ой год. Мы жили на Украине, наше село Кобриново было захвачено немцами. Отец мой работал учителем, в партии не состоял, поэтому первое время мы жили спокойно. Но только до тех пор, пока на сельсовете не было вывешено объявление о том, что все, кому исполнилось от 17-ти до 22-х лет и не имеет маленьких детей, должны явиться на сборный пункт для озяравки в Германию, а если кто сбежит, то все их родственники от мала до велика будут расстреляны…

Вот так я и оказалась в переполненном товарном вагоне. Несколь-ко дней мы ехали без еды и воды, а когда поезд остановился возле ручья, все высыпали, чтобы напиться. Через некоторое время маленький ручеек превратился в грязное месиво. Все вернулись, но две девушки задержались – руками разгребали глину, чтобы набрать в ладоши воды. Немец свистнул, чтобы оставшиеся шли в вагон, но они, умирая от жажды, не нашли в себе силы отойти от воды. И он выстрелил. Одну ранил, а другую убил на месте. Мы раненую внесли в вагон, а мертвой закрыли лицо платком, который сняли у нее с головы. Так немцы сразу стали приучать нас к послушанию…

В Германии мы первым делом прошли дезинфекцию. После бани с ледяной водой нам обработали голову и тело едким раствором, от которого кожу жгло, как после уксуса. Потом нас, обнаженных, заставили, широко раскинув руки, пройти мимо двух шеренг с немцами. Либо евреек высматривали, либо хотели окончательно сломить нашу волю, потому что потом нас заставили в присутствии солдат искать свои вещи в общей куче.

Нас выставили на площади как товар. Туда стали приходить «покупатели». Я и мои 40 односельчанок попали в лагерь в городе Эссэн.

На завтрак мы получали 200 грамм хлеба и 20 грамм маргарина, а на обед и ужин – баланду из кипятка и капустных листьев. Работали мы в карьерах, копали глину. Вечером нас накормят «супом», а потом при нас же режут утренний хлеб, взвешивая каждый кусочек. Мы умоляли, чтобы нам его сейчас дали, но немка, которая его резала, ни разу не пошла на уступки…

Мы настолько оголодали, что однажды ночью с подружкой сбежали из барака и рванули в сторону колючей проволоки – рядом с ней один из немцев посадил грядку бобов. Нам пришлось несколько метров пройти по пояс в глине, чтобы до нее добраться. Потом мы, ободрав все стручки, попрятали их за пазуху и вернулись незамеченными. Бобы мы съели вместе со стручками – ничего вкуснее я в жизни не ела!

Только на следующее утро стало по-настоящему страшно: сейчас на построении всех поставят в ряд и станут спрашивать, кто ободрал грядку… И либо убьют нас, либо невиновные погибнут. Но офицер, хозяин грядки, промолчал о нашем налете…