Она снова на ульяновской сцене – Алла Троицкая, незабываемая «Медея». 15 лет назад она уехала отсюда в Америку, она не покорила Голливуд, она стала программистом. Но она навсегда покорила сердца нашей публики. Увидеть ее снова – и вспомнить, как много может эта женщина, как много значит она в нашей жизни: всего-навсего перевернуть ее на несколько часов спектакля. Всего-навсего покорить своей несравненной искренностью.

«Я хочу знать, какого она роста, и что она любит, и какие носит украшения. Я хочу знать…». Это реплика из «Медеи». Сцены из этого спектакля крутили на экране в начале встречи с Аллой, которую ее друзьяактеры устроили минувшим вторником на Малой сцене театра драмы. Она называлась «Объяснение в любви 15 лет спустя».

– У меня есть кое-что сказать. Вы знаете, что значит стоять за кулисами и готовиться к выходу? Когда русские театры, такие, как «Современник», приезжают в Америку, я думаю: «Вот сейчас у них что-то происходит. Вот первый звонок, вот второй». Я никогда не забывала этого чувства, все эти годы. Я выхожу из дома и слушаю свой голос, как он звучит, могу ли я играть и давать интервью. Я зашла в наш театр и почувствовала его запах. Театр во мне всегда был, есть и будет. Мы даже дома иногда говорим отрывками из пьес. Я даже компьютерных пользователей, которые приходят ко мне на работу, называю зрителями. И вот я села в самолет, чтобы лететь сюда. Хочется пить, но стюардесса говорит, что нет воды. Я говорю: «Повторите это еще раз, что нет воды!». Я почувствовала: я в России, я дома.

Те, кто был на встрече с Аллой, то покатывались со смеху, слушая рассказы о куражной актерской молодости, то не могли удержать слез.

Пунктиром провели Аллу через ее первую роль Зайчихи в спектакле «Зайка-зазнайка»(он идет и до сих пор, уже 25 лет), через мальчика в «Серебряном копытце» (первого и последнего в ее репертуаре). На гастролях в Краснодаре, вспоминала Кларина Шадько, днем в сквере она увидела странную картину: на скамейке сидела девушка, и к ней тянулась очередь. Оказалось, таким образом молодые артисты решили распространить вяло шедшие билеты на спектакли театра, причем очередь к Троицкой была самая длинная. Когда Алла репетировала Джульетту, ее ближайшая подруга Ирина Янко была в декрете, но сидела в зрительном зале.

Алла выбегала со сцены и спрашивала: «Ира, что?». И та вынимала четыре листка, подробно исписанных замечаниями. Они были однокурсниками, Троицкая, Янко и Кондратенко, вместе учились в Воронежском театральном институте, вместе приехали в Ульяновск, их приход в труппу театра стал настоящим взрывом талантливой энергии.

Они и сейчас вместе, хоть и разделены странами и океанами. Директор театра Наталья Никонорова вспоминала, какой впервые увидела Аллу в театре. Это была настоящая Кармен, в красном платье, с розой. Позже, готовя суп на соседних конфорках в актерском общежитии, они говорили о любви. «Ты посмотри, какими глазами на тебя глядит Слава, – говорила Алла Наташе. – Он же любит тебя!». Супы кипели, в них летел пепел от нервных сигарет, так Алла сосватала Наташе Вячеслава Вершину, великолепного актера, к сожалению, его жизнь оборвалась очень рано.

Алексей Дуров, буквально на днях получивший звание народного артиста, вспоминал свою первую работу с Аллой Троицкой на ульяновской сцене. Ее вводили в спектакль «Кто-то должен уйти» на роль секретарши-любовницы.

Она клала ногу на стол и страстно целовала начальника, которого как раз играл Дуров. Красная помада проявлялась постепенно, след от поцелуя шел наискосок, в трамвае после спектакля на актера смотрели с интересом, о вопросах жены лучше не говорить. В общем, Дуров страдал. Но, судя по его нынешним воспоминаниям, страдал с удовольствием.

«Любовь зла» с Троицкой был первым спектаклем, который увидел в нашем театре нынешний молодой артист Алексей Храбсков и заболел сценой. У Аллы там была такая реплика: «Я никогда не поеду в Техас.

Кто меня там ждет? Ковбой с рекламы «Мальборо»?».

– И вот я приезжаю в Техас, – рассказывает Алла, – поднимаю глаза, вижу рекламу «Мальборо» и думаю, откуда я ее знаю? И понимаю откуда…

Конечно, она искала в Америке театр. Возникла даже идея совместного проекта с актрисой Еленой Соловей, так же, как и Алла Троицкая, эмигрировавшей в свое время с семьей за океан.

Но работа не состоялась, а у Соловей Троицкая увидела свою же тоску в глазах, она тоже не нашла своего театра. В Нью-Йорке существует труппа «Блуждающие звезды» Журбина, но они развлекают русскоязычных старушек, а сами ходят на курсы медсестер. Озвучивать рекламу Троицкая отказалась: «Это было бы предательством моих ролей».

А роли были такие, каких ждут всю жизнь. Она игралаи Королеву в «Ричарде II», и «Дорогую Елену Сергеевну», и «Медею». Алла была и осталась (никто не превзошел) самой лучшей трагической актрисой ульяновской сцены. Это звезда, у которой не было падений, она только взлетала все выше. «Медея» стала ее непревзойденным пиком. «Чего стоила ей эта «Медея»! Как ее полоскал режиссер, чтобы взвинтить чувства!» – вспоминал Алексей Дуров. Это чудо, но у актрисы Людмилы Даньшиной до сих дней сохранился текст роли Медеи – пожелтевшие страницы, «пропитанные страданием и слезами». Это чудо, но Алла взяла в руки тетрадь, сбросила красивые лаковые туфли на каблуках, швырнула на стул ремень, она сдернула с шеи цепочку и как-то так повела плечами – она становилась Медеей. Она примеряла ее на себя, оказалось впору. Как музыкант, давно не исполнявший любимую пьесу, кладет руки на клавиши, и мелодия сама идет из-под пальцев, которые помнят ее. Алла влезала в кожу Медеи. Она произнесла первую фразу, и время повернуло вспять. Лучшее время нашего театра.