Телефон зазвонил вечером. Трубку сняла моя мама.

– Господи, как хорошо, что я тебя нашла! – сказали на другом конце провода. – Это я, Ирина, помнишь меня? Помоги ради Христа! Не знаем, как с сыном дожить до следующей пенсии, эту-то у меня украли. Помнишь моего сына?

Сережу мама помнила. Знала, что он инвалид детства, требующий постоянного приема лекарств и опеки матери.

Оказалось, за годы, что они не виделись, в жизни Ирины Г. произошли серьезные изменения. Сыну становилось все хуже и хуже. Сама она от переживаний за сына тяжело заболела.

-Я, конечно, помогу тебе, чем смогу, – сказала мама. – Но это не решит всей проблемы. Может, тебе сходить в отделение соцзащиты, все рассказать, попросить материальную помощь?

-Да что ты! – ответила Ирина Васильевна. – Я туда обращалась в прошлом году, было очень тяжело материально! Так тамсказали, что заявления на материальную помощь рассматриваются лишь раз в год, в октябре.

Я решила непременно побывать у Ирины Васильевны.

КАК?! ВЫ ЖИВЕТЕ?!

Они живут в древней коммуналке на улице Фрунзе. Честно говоря, я предполагала, что увижу грязную, полуразвалившуюся трущобу. Опасения подтвердились, когда я вошла в подъезд, прошлась по коридору коммуналки, заглянула на кухню. Со всех сторон на меня безжалостно смотрела нищета, дышала в лицо безысходность.

Но крохотная комнатушка Ирины Васильевны светилась от чистоты стен, пола, свежих занавесок. Две кровати, стоявшие друг против друга, застланы чистыми покрывалами. Между ними – всего полметра расстояния. Вплотную к одной примыкает узкий шкаф, ко второй – крохотный столик и древний, судя по марке, холодильник.

Сама Ирина Васильевна очень изменилась с тех пор, как я ее видела – сильно похудела, на лице остались только бездонные, грустные глаза. В ответ на мое немое удивление она вздохнула:

– Часто приходится жить впроголодь. Пенсия сына чуть больше трех тысяч, моя – 1800, у меня инвалидность 3-ей группы, с разрешением работать, но я не могу надолго оставить сына без присмотра. Вот, еще по ЕДВ – мне 478, и 723 – сыну. Плачу за телефон без льгот, хотя знаю, что в других городах России у инвалидов они есть. За эту комнатушку я платила каждый месяц со всеми льготами 458 рублей, а в последний раз квартплата составила уже около 600… – Ирина разложила на столе чеки за лекарства. – Посчитай, сколько уходит, в основном, для сына.

– Разве вам не положены бесплатные лекарства?

-Положены! Сколько я ходила по разным аптекам! Сколько просидела в очередях, чтобы переписать рецепт, который утратил силу! В результате, в этом году я отказалась от соцпакета, думала, хоть какие-то крохи добавлю в бюджет, не тут-то было – квартплата подорожала! Да еще за свет мы платим по-среднему, там тоже тарифы постоянно растут. Всем домом писали заявление, просили установить счетчики. Не разрешают. И на ремонт льготы нет. Хотя за последние 50 лет в нашем доме их не делали, ни разу. За что платим, спрашивается?

Я скрупулезно пересчитала суммы на чеках, чтобы понять, сколько денег уходит на лекарства. Получилось, в месяц как минимум 1500 рублей только на одного Сергея, а, когда болеет и Ирина – больше 2000. Получается, что на питание остается меньше, чем 2000 на человека.

-Что же вы едите?

-Пьем чай в пакетиках без сахара. Причем пакетик этот я использую столько раз, сколько он закрашивает воду. Сыну варю картошку, запасаюсь ею по дешевке. Очень выгодно покупать пельмени – их можно рассчитать поштучно на несколько дней. К тому же от них остается бульон!

Мы некоторое время молчим. Ирина Васильевна мечтательно закрывает глаза.

– Как я мечтаю о сковородке жареного мяса! Но об этом в статье не пиши, неловко как-то. Тоже мне, мечта!Лучше спроси о холодильнике. Может, кто собрался купить новый, и не знает, куда деть прежний? Мы были бы рады такому подарку. Наш-то сломался окончательно.

ОБЩЕНИЕ ДОРОГО СТОИТ

Сережа одинок. Поэтому он постоянно смотрит маленький телевизор. Любит фантастические сериалы.

– Два года назад, до того, как у меня начались проблемы со здоровьем, я исхитрилась взять кредит и купить ноутбук! – говорит Ирина. – Думала подключиться к Интернету, чтобы Сережа начался общаться, нашел друзей. Куда там! Интернет влетел нам «в копеечку». С кредитом успела расплатиться, ноутбук так и стоит. Сын на нем в игры играет.

-Еще я книгу пишу. Фантастическую, – скромно добавил Сережа.

-Недавно я услышала призыв президента Дмитрия Медведева помогать инвалидам, и размечталась, – поделилась Ирина. – Вот бы нас переселили в частный дом! Тяжело мне в коммуналке из-за Сережи. Хотя у нас соседи хорошие. Часто помогают, выручают – деньгами, продуктами. Иначе мы бы умерли с голоду. Просто сыну нужно где-то гулять, дышать воздухом.… Как-то оставила его одного во дворе, прихожу – нет. Сережа забрел куда-то за город, заблудился. Еле нашли. Получил такой стресс, что после этого в больнице три месяца пролежал.

-О чем ты мечтаешь? – спросила я Сережу.

-О друзьях. Вот бы кто-нибудь письмо написал, в гости пришел!

Сережа поднял с пола двух котят, прижал к плечам:

-Вот мои единственные друзья. Но за ними нужен глаз да глаз! Недавно подростки в соседнем доме котенка распяли, как Христа. Я плакал.

НАДЕЖДА НЕ УМИРАЕТ НИКОГДА

– Ты не думай, – спохватывается Ирина Васильевна, – что я – нытик какой-то, только и умею, что на горькую долюшку жаловаться! После операции на кистях рук, когда я не смогла работать по специальности оператором компьютерного набора, появилась мечта – купить машину и на ней подрабатывать, у меня и права еще с молодости есть! Представь себе, год назад я стала владелицей собственных «колес».

-Как это?

– Когда я выплатила долг по кредиту на ноутбук вовремя, мне пришло из банка благодарственное письмо с картой активации на 40 тысяч. То есть, предложили еще один кредит. Соблазн был велик. Я решила приобрести подержанный автомобиль. И зажили бы мы с Сережкой припеваючи! Ведь и его можно с собой брать, если что, на первое сидение посадить, или сзади. Я даже нашла работу на своем автомобиле – и машину предложили отличную, хоть и бушную. Я ее купила, но воспользоваться, увы, успела всего раз. Оставила ее под окнами. Утром вышла и обомлела – мою машину разбомбили.

Ирина встала, достала с полки письмо.

-Вот моя переписка с УВД и прокуратурой. Несмотря на то, что имена моих обидчиков известны, есть свидетели преступления, дело так и осталось нерасследованным. Останки автомобиля я тотчас же продала, но долг в банке, конечно, остался… Как его отдавать, не представляю. Мне остается одно – надежда на чудо. На то, что слуги закона вспомнят о матери-инвалиде с больным сыном и выведут преступников на чистую воду, и те возместят мне разбитый автомобиль и долг в банке.

-Что для вас тяжелее всего, Ирина Васильевна?

-Одиночество. Не дай Бог кому-то так жить, как я! За последние годы я растеряла почти всех друзей. Кто-то озабочен своими проблемами, кто-то боится, что я попрошу помощи в очередной раз. Но куда мне деваться? Прошу. Не для себя, для сына. И часто по утрам просыпаюсь с надеждой. Особенно хочется верить в хорошее весной. Выгляну в окошко, увижу зеленые листочки, услышу пение птиц, и вдруг так хорошо станет на душе.

Ирина Васильевна повернулась ко мне.

– Как ты думаешь, будет в моей жизни что-то хорошее? Смогу я хотя бы один день провести счастливо, не думая о куске хлеба, пойти куда-нибудь в театр, в кино, просто погулять, по городу с друзьями? Но перед этим мне нужно купить туфли! И еще платье нормальное. Выйти в люди-то мне не в чем! – она рассмеялась. – Ну вот, опять я о проблемах! Если честно, мне бы Сережку одеть – ни кроссовок, ни одежды путевой… Ну, ничего! Я верю, что мир не без добрых людей. Что-то обязательно изменится! Я не сдамся!

ПОСТСКРИПТУМ

Ирина Васильевна перезвонила на следующий день:

– Пожалуйста, поблагодари от меня заведующую отделением дневного стационара при 1й поликлинике И.Ю. Молодову и всех сотрудников стационара. На днях ложусь в больницу для переосвидетельства инвалидности, меня оформили туда бесплатно,