Очередное заседание Ульяновской Городской Думы, состоявшееся в прошлую среду, впервые в ее истории началось с исполнения нового гимна города.

Председатель Думы Василий Гвоздев, инициатор исполнения, предварил фонограмму пожеланием, что отныне это станет доброй традицией. После этого все присутствующие – депутаты, приглашенные, сотрудники аппарата, журналисты – встали и стоя прослушали это довольно длинное произведение, состоящее из трех куплетов (для сравнения: величественный гимн «Боже, царя храни» содержит всего восемь строк и 16 тактов музыки).

Интересно было наблюдать за лицами депутатов. Большинство из тех, кто попал в поле моего зрения, имели нарочито серьезный, почти суровый, и оттого комичный вид, очевидно, маскируя свое недоумение или даже раздражение свалившейся на них инициативой.

Одно дело – государственный гимн, гимн страны, а тут – вскакивай под песню про муниципальное образование. Василий Гвоздев, организовавший вставание, созерцал эту немую сцену с некой полуулыбкой, больше похожей на усмешку. Казалось, он испытывал удовлетворение от нововведения (вот ведь, сами построились, без подсказки), смешанное с чувством неловкости: извините, мол, что потревожил, но теперь так будет всегда.

Не буду обсуждать достоинства и недостатки гимна Ульяновска, авторами которого являются весьма достойные авторы, Николай Марянин и Сергей Лямин, поскольку гимн уже принят. Замечу лишь, что, на мой взгляд, ему не хватает торжественности: по музыке это уже не песня, но и до полновесного символа ему далеко. В целом же я ставлю под сомнение саму необходимость гимна Ульяновска, тем более – его исполнения перед каждым заседанием Думы.

Герб, флаг и гимн – это символы суверенного государства. Так сложилось, и так должно быть. Но город, даже самый крупный, – это не государство, как в Древней Греции, это муниципальное образование. Городу хватило бы и исторического герба, доставшегося от предков. Все остальное – «суета и томление духа», воплощенное тщеславие, надувание щек.

Вы заметили: чем меньше реальной власти – тем больше декоративных атрибутов власти. Я бы назвал это «синдромом вахтера», с которым я столкнулся недавно в областной больнице №1: тамошняя кладовщица (кстати, опоздавшая на работу на целый час) отказалась выдать мне вещи моего отца, который выписывался после лечения, даже на основании заверенной в отделении квитанции с описью вещей. По заведенному порядку, вещи пациентов не выдаются их родственникам (!), за ними должна прийти медсестра и передать их тем же родственникам.

Кем, вы думаете, заведен такой порядок, неужели администрацией больницы? Нет, самой кладовщицей!

Ее ключ – это символ ее полновластия на крошечном пространстве Земли, называемом «кладовая», а самодурством она компенсирует в собственных глазах незначительность исполняемой ею функции.

Аналогично, сокращение властных полномочий сопровождается приростом декораций вроде гимна (в частности, недавно Городская Дума снова вернулась к массовому производству почетных граждан, хотя накануне нас уверяли, что будут присваивать не более одного звания в год). А ведь пять минут стояния под песню об Ульяновске это пять минут, отнятых от обсуждения насущных вопросов (например, законности дополнительных счетов за отопление и ГВС за 2007 год, которые предъявляют гражданам управляющие компании ЖКХ в новом городе, – когда этот вопрос появится в повестке Думы?). Для приглашенных это – лишних пять минут томления в фойе. Да и регламент Думы не требует подобной церемонии. Помнится, сразу после того, как старый советский гимн стал российским, в Законодательном Собрании его стали исполнять в начале каждого заседания, но ЗСО в конце концов хватило ума отказаться от этой пафосной практики.

Так что для себя я решил: в следующий раз, когда придется посетить заседание Городской Думы, если опять организуют вставание, выйду в коридор, сделаю вид, что схватило живот или кашель задушил. Не хочется смотреть, как взрослые люди с серьезным видом маются ерундой. Слишком уж нелепо и стыдно выглядит пафос муниципального величия.