В ночь с 28 на 29 сентября в одном из домов по улице 9 Мая умерла девочка с глазами ангела. Умерла, не дожив полтора месяца до своего девятилетия. Впрочем, два последних года ее жизни и детством-то не назовешь — все это время рак печени “по кусочкам” медленно “пожирал” ребенка. Сотни взрослых людей из разных концов света бились за жизнь девочки. Болезнь победила.

Год назад о Кате Шуевой с подачи “Молодежки” писала практически вся ульяновская пресса. Писали и сейчас, когда ее не стало. Еще больше информации о Катюше нынче можно найти в Интернете. Но вот какая вещь: перечитав ворох бумажных изданий и прошерстив кучу сайтов, я понял, что хочу написать о ее жизни и смерти немножко “по-другому”…

Я не стану снова описывать опухоль величиной с апельсин, нечеловеческие боли и мытарства по больничным палатам. На поминках Катина мама, Ирина Шуева, сказала мне: “Она собрала вокруг себя столько людей!”. Вот об этом-то — о том, как мы, люди, реагируем на себе подобных, почему мы видим друг в друге то, чего нет, и не замечаем главного — мне и хотелось бы написать. Жаль только, что повод печальный.

ДЕВОЧКА ИЗ ТРАМВАЯ

Прошлый сентябрь запомнился мне разговорами людей в трамваях. Глядя на приклеенную к стеклу листовочку с фотографией очаровательного существа и текстом с просьбой помочь, многие восклицали: вот, мол, новый лохотрон придумали. Сотни людей были уверены, что и девочки-то этой в природе не существует, а все де придумал кто-то очень умный, дабы пополнить свой банковский счет.

Меж тем девочка существовала на самом деле. И ей действительно нужна была помощь. И лишь после газетной публикации (все же верят еще люди печатному слову) на расчетный счет для Кати Шуевой стали поступать средства. Не бог весть какие, но от многих и многих людей. Сама Катя ничего об этом не знала. Как не осознавала и всей серьезности своего положения. У нее просто “болел животик”.

СЮРПРИЗ ДЛЯ МАМЫ

Один из журналистов написал недавно о Кате: “Дома, выписанная из всех больниц, она проживала каждый день так насыщенно и полно, как мы почему-то не умеем жить…”. Привожу это потому, что подписываюсь под каждой буквой. С единственным дополнением: она всегда умела так жить, а не только после “вынесения приговора”.

}№ила она жадно. Читать-писать выучилась, когда ей не было и пяти. А в шесть уже запоем разгадывала кроссворды. Если, конечно, не сочиняла книг. Катя придумывала героев и сюжеты, которые и не снились авторам современных мультфильмов про войну каких-нибудь роботов-трансформеров.

Катя рисовала, вырезала, клеила. Пёстрые лоскутки, куски цветной бумаги, на которые мы и внимания бы не обратили, выходили из рук девочки маленькими шедеврами. Сколько их она подарила папе, маме, бабушке, дяде…

— Видите картину на стене, с цветами, — показывает Ирина Шуева, а сама плачет, — это Катенька мне ко дню рождения сотворила. Правда, увидела подарок я уже после смерти дочери. Сюрприз хотела сделать. Да только “сюрприз” другой вышел. Не дожила моя радость до маминого дня рождения…

ЕЁ НЕ СТАЛО БЫ РАНЬШЕ…

— А это Антошка и Лиза, – продолжает Ирина, показывая фотографии детей. — Мы вместе лежали в Москве. Антошка умер 30 августа, а Лизонька — 18 сентября. Катюшенька из всей троицы умерла последней. Хотя… если бы не Наташа из Берлина, её не стало бы раньше. Наташа купила дорогое лекарство “Сертикан”, на котором и жила Катя. Вообще Наташа нашла нас по Интернету, на сайте “Отказники.ру”. Как потом она говорила о Кате: “Я влюбилась в эти ангельские глаза! А позже поняла, что у неё и душа ангела”. А я бы добавила еще — ангельское терпение. Временами дочку выворачивало наизнанку от боли, но она ни разу не пожаловалась. Мне даже страшно бывало, потому что человек не может ТАК реагировать!

Надо сказать, ТАК реагировала на болезнь не только сама Катя. В Москве известнейший специалист профессор Шароев кричал: «Какое имели право делать такую операцию на областном уровне?!!».

— Меня заверял наш онколог, здесь, в Ульяновске, что разницы никакой нет, — вспоминает Ирина. — На самом деле произошло вот что: наши побоялись убрать больший объем печени — и получилась вот эта ситуация. Впрочем, кто знает, что бы было в другом случае…

…А вот и другой случай. Уже в Ульяновске, когда Катю Шуеву выписали из берлинской клиники как безнадежную, господин Егорушин из местного департамента здравоохранения отказывался выдать девочке — положенное ей по федеральному закону! – лекарство, ссылаясь на отсутствие оного, а также на собственную занятость. Бросал трубку, а при встрече цинично советовал матери умирающей девочки подать на него в суд. И лишь когда — после выступления одной газеты — в дело вмешался министр Прокин, лекарство тут же нашлось, хотя его, как утверждал Егорушин, “не было”. Хорошая новость вышла опять же в газете… в день, когда гроб с телом Кати Шуевой выносили со двора её родного дома…

“Я МОЛЮСЬ…”

Утром 28 сентября Катюша учила уроки на завтра. Над письменным столом висела фотка с 1 сентября: Катя в платье и с цветами, которые сама выбрала. Глядя то на фото, то в тетрадь, девочка то и дело улыбалась. “Она всегда улыбалась”, — говорили о ней. А к вечеру ребенку стало плохо. Она попросила карандаш и бумагу и кое-как написала: “Папа, не кури, всё это сказывается на мне”.

— А в один момент она вдруг начала задыхаться, лежа на кровати, — Ирина Шуева запомнит ту ночь навсегда. – Я испугалась, кричу: “Катя, ты меня слышишь?!” — “Да, мамочка, мне страшно! Со мной что-то “незнакомое” происходит”. Я ей: “Молись, доченька”. И тут она затихла. Я снова крикнула. Катя открыла глаза и, не глядя ни на кого, произнесла: “Я молюсь…” – и отошла к Господу…

P.S

Антуан де Сент-Экзю-пери писал: “Друзья, готовые помочь, находятся быстро, куда труднее заслужить друзей, которые ждут помощи от нас”.

Катю заслужили люди “из трамвая” — она вернула им веру. Заслужили волонтеры, доставшие как-то для девочки билет на аншлаговый концерт Киркорова – за три (!) минуты до начала. Русская имигрантка Наташа и медсестра Лизетт из Берлина, которым Катя стала почти дочерью. И Чулпан Хаматова, чей фонд “Подари жизнь” подарил (простите за тавтологию) Кате “лишние” месяцы жизни. И немецкий профессор, выписавший Катю как безнадежно больную, тем не менее, завидуя ее твердости и жизнелюбию. И даже г-н Егорушин, которому умирающий ребенок напомнил, что большая должность — это, прежде всего, большая ответственность…

…Кошка Машка впрыгивает на руки каждому приходящему в дом ребенку и подолгу всматривается в лица, пытаясь узнать маленькую хозяйку. Китайская хохлатая собачка Мила, купленная Кате три месяца назад, по утрам обнюхивает Катину постель и очень — по-собачьи — удивляется, что запах есть, а человека не видно…

И еще… Люди, прежде и не помышлявшие о существовании друг друга, пишут теперь друг другу письма. Потому что однажды познакомились благодаря девочке с глазами ангела, которую звали Катя Шуева.

Жаль, что самой её больше нет.

Алексей БАДАЕВ