В Ульяновской области развиваются новые виды оказания помощи детям-сиротам и пожилым людям, нуждающимся в помощи. Между тем и со старыми методами решения этого вопроса есть еще немало проблем.

Удочерим бабушку!

– Появились люди, которые изъявили желание стать помощниками престарелых людей и инвалидов и принять их в свои семьи, – рассказывает начальник отдела методологии социального обслуживания департамента соцзащиты Любовь Лапшина. -Сейчас мы c ними работаем.

Заниматься учетом и подбором людей, выразивших желание стать помощниками, департамент соцзащиты обязывает принятый недавно Закон Ульяновской области «Об организации деятельности по опеке и попечительству». Специального документа, определяющего статус «помощника», еще нет – он находится в стадии рассмотрения. Поэтому пока ни одного дедушку или бабушку в области не усыновили, но некоторые из одиноких пенсионеров с потенциальными приемными семьями уже познакомились. Из домов престарелых на выходные и праздничные дни или даже специальные каникулы они приезжают пожить в гости к возможным будущим детям и внукам.

Сейчас желающих «усыновить дедушку» знакомят только с жителями домов престарелых. Но теоретически, объясняет Лапшина, попасть в приемную семью, после того как эта система будет отработана, сможет любой желающий одинокий пенсионер. Для задумавшихся о том, чтобы принять в семью старика с корыстным интересом, она уточняет: пользоваться имуществом дедушки или бабушки новые внуки смогут, согласно специально составленному договору; дополнительной платы, кроме пенсионного довольствия, за прием престарелого человека в семью не предусматривается.

С улицы в группу

Не стоит на месте и система оказания помощи детям-сиротам. Уже три года, как в регионе начали работать семейные воспитательные группы. В них дети попадают обычно в самой сложной в их жизни ситуации.

– Учреждения социальной защиты населения созданы для оказания экстренной помощи детям, оказавшимся в сложной ситуации – когда ребенка нужно срочно изъять из семьи или найти ему ночлег, потому что найден он на улице или еще где-то, – объясняет Любовь Лапшина. – И основная задача специалистов учреждения – определить статус ребенка, выяснить, почему же ему плохо дома, почему он сбежал, почему он должен искать приют в госучреждении. Определение статуса может продолжаться от трех месяцев и дольше. Был даже случай, когда оно шло полтора года, потому что разыскивали родителей в ближнем зарубежье. И здесь мы развиваем эту форму. У ребенка еще не определен статус. Он числится в нашем госучреждении, а живет в семье человека, который изъявил желание создать ему благоприятные условия. Когда определится статус этого ребенка, что он сирота, перед воспитателем и перед ребенком после 10 лет ставится вопрос: мы его можем оставить в семейной воспитательной группе, можем передать в детдом. Третий год система эта работает, и у нас не было ни одного ребенка, от которого бы воспитатели отказались.

Более того, 75 процентов попадающих в семейные воспитательные группы детей потом обретают родителей – через время воспитатели на них оформляют опеку или усыновление.

Хотят девочек, маленьких и здоровых

Но не все в работе нашей системы опеки и попечительства так хорошо. Детей, которым нужна приемная семья или опекуны, еще немало. По информации начальника отдела опеки и попечительства областного Минобразования Натальи Кисель, на 1 ноября в области было 5397 детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Более трех тысяч из них находятся под опекой и попечительством, 789 – в приемных семьях.

Цифра эта хорошая, ведь в 2007 году в области существовало всего 13 приемных семей, а сейчас их больше пятисот. Но в детдомах и школах-интернатах, которых в регионе работает 14, остаются брошенные биологическими родителями воспитанники. Сейчас их 999 человек. И каждому из них нужны родители, пусть и приемные.

Взрослых, собирающихся принять ребенка на воспитание в семью, тоже немало. Но у них свои критерии, объясняет Наталья Кисель. В основном потенциальные приемные родители хотят, чтобы им подобрали девочку, совсем маленькую и здоровую. В детдомах же много воспитанников-мальчишек старше 10 лет. А о здоровье большинства детей, от которых отказываются родители, и говорить не стоит.

Случается, благие намерения взрослых оборачиваются для ребенка очередной трагедией. Взрослые берут его в семью, не оценив все «за» и «против», а потом возвращают в детский дом. Ребенок опять теряет родителей. С начала года таких возвратов в области было уже 46.

Опекают корысти ради

Ну а за теми, кто в новой семье остается, органы опеки обязаны первые три года после этого еще следить – контролировать, в каких условиях живет ребенок. К счастью, случаев, когда новые родители о ребенке плохо заботятся, у нас в последнее время не выявлено.

Но такие проблемы возникают в отношении еще одной категории, которой занимаются органы опеки и попечительства. Это признанные судом недееспособными или частично недееспособными лица, опеку над которыми

обычно оформляют близкие родственники. С начала года их на учет было поставлено 278 человек. Всего же таких людей в области около трех с половиной тысяч.

– В настоящее время отдел опеки и попечительства начал объезжать область на предмет проведения плановых и внеплановых проверок жилищных условий недееспособных людей и деятельности их опекунов, – рассказывает начальник отдела правового обеспечения областного Минздрава Елена Сорокина.

Проверки начали проводить, так как выяснилось, что не всегда опекуны надлежащим образом выполняют свои обязанности. Дважды в этом году сотрудникам Минздрава,- отстранившим таких опекунов, пришлось встречаться с ними в суде. Суд решил дело не в пользу опекунов, пытавшихся извлечь выгоду из положения, в котором оказались недееспособные родственники.

– Опекуны пытались лишить жилья своих подопечных, -объясняет Сорокина. – Два суда мы выиграли, удалось отстоять свою точку зрения. Теперь стали строже проверять документы и тщательно проводить экспертизу. На той неделе, например, был случай, когда родственники через суд хотели признать ветерана Великой Отечественной войны недееспособным. Это очень спорный вопрос. Я читала, например, заявление сына: отец сломал шейку бедра – и сразу недееспособный, не понимает ничего. Пока то, что написано, вызывает удивление. В ситуации будут разбираться эксперты из больницы имени Карамзина.

Лидия ПЕХТЕРЕВА