У части народонаселения нашего города сложился странный стереотип об Ульяновске- Симбирске: что живет он как во сне, как бы застыл во времени, а виной тому – его обломовский менталитет. И вот один небезызвестный ульяновский прозаик совершенно недвусмысленно называет его «богом забытым захолустьем» и выражает уверенность, что эта «дыра так и останется навеки беспросветной дырой». С разбитыми дорогами, громадными лужами, плохим освещением. И все потому, что «удивительно сильно обаяние Обломова».

Дышите глубже – вы обманываетесь

Эти обвинения несколько странны, но этой странностью и примечательны. Это ведь надо постараться, чтобы разглядеть во всех бедах города одну универсальную причину – «обломовскую». Так не бывает – мир всегда многоцветен, и причин у всякой беды всегда больше, чем одна. Однако, если Обломову отпускают до сих пор такие пощечины, значит, за этим что-то стоит?

Я жил подолгу в других российских городах и, на мой взгляд, никакой особенной обломовской лени в Ульяновске нет. А есть, пожалуй, другое: многие, как в бессмертной комедии, «рады обманываться» насчет своего якобы обломовского несчастья. «Несчастье» это, вообще-то, не обходит стороной ни один провинциальный город. Самое «ленивое» место, какое я знаю, – Гатчина под Петербургом. Это просто спустившаяся на землю обломовская фантазия: город с бледно-желтыми стенами двух-, трехэтажных домов, выстроившихся в линейку вдоль тротуаров, утонул в прекрасных старинных парках. Какая-то тихая красота, если не с утра, то к вечеру – дождь, и только редкие прохожие да стайки молодежи, спешащей на электричку в мегаполис, изредка нарушают эту идиллию. Ощущение такое, что этот отдающий стариной покой проникает всего тебя… Ничего не поделаешь: молодежь повсюду уезжает в близлежащие мегаполисы, обескровливая провинцию.

Обломов и Ленин с нами

Нам с Обломовым, можно сказать, крупно повезло, а мы все никак не поймем своего счастья. Повезло, что Гончаров родился в Симбирске, и своим бессмертным романом сделал всероссийской, и даже мировой столицей того, что есть сколько угодно и в других городах, и называется не только «ленью», но еще и «миром грез», и созерцательностью, и философской отстраненностью от мирской суеты. И нам пора бы уже вполне понять свое счастье, что Обломов давно превратился в фигуру не только литературную, но и мифическую. А это великая честь, ибо по пальцам можно перечесть, сколько романных героев стало «вечными мифами», в России, пожалуй, только один – Обломов.

Кроме Обломова, ответственным за наш провинциальный упадок иными гражданами считается также другой наш земляк, «проснувшийся на радость мирового пролетариата», как заметил все тот же проницательный ульяновский прозаик. Это тоже несколько странное обвинение, поскольку Ленин, покинув однажды Симбирск, никогда больше не возвращался в родной город, и оказал куда большее влияние на Россию и мир, чем на родные пенаты. Какое было это влияние – еще предстоит разобраться: как в исторической ответственности Ленина за Великую Октябрьскую революцию, так и за лоббирование плана ГОЭРЛО. Однако сегодня очевидно, что сам Ленин по смерти был «репрессирован» своей партией, которая отправила исторические материалы о нем в спецхран, а миру выставила в огромном количестве разнообразные его «статуи».

И сегодня у части общественности вызывает некоторое удивление, что эти «статуи» не падают, несмотря на то, что все вроде бы стало другим – даже общественный строй! Чудесным образом они продолжают стоять по всей России. Волшебство какое-то, логическому объяснению не поддающееся, но имеющее мифические корни. Память о Ленине опирается в сознании людей, конечно же, на миф о Ленине. А миф – это крепкий орешек, бороться с ним бесполезно – его сторонники мифа предъявят в свою пользу свои логические аргументы. Поэтому Ленин и сегодня с нами.

Кстати, спецхраны давно открыты, и всякий желающий может узнать, каков же был в действительности Ульянов-Ленин. Одним из лучших источников, с чем согласны и зарубежные специалисты, являются «Записки о революции» Николая Суханова, меньшевика и журналиста, непосредственного участника тех событий. Он стал жертвой сталинских репрессий, и был расстрелян в 1940 году, что печально, конечно же, но, с другой стороны, это прекрасная рекомендация его единственного исторического труда.

Точки соприкосновения

Историками замечено, что мифы в мире людей стараются подружиться, во всяком случае, избегают конфликтов. Так и наши мифы – обломовский и ленинский – находят сегодня точки соприкосновения. Такие разные мифы – ведь Ленин не раз «трепал» Обломова в своих статьях, – а сегодня они как два столпа держат на своих плечах ауру города. Случайна их историческая встреча или нет, но другой ауры в обозримом будущем у города не предвидится.

Еще их связывает объявленная частью нашего народонаселения война мифам, желание их во что бы то ни стало преодолеть. А зачем это, собственно, нужно? И кому? Во всем мире из мифов берут самое лучшее – так в Европе мифы стали основой для карнавалов – и только в России с ними зачем-то воюют, говорят, что они оба «неправильные»…

Виктор КАМЕНЕВ